О, чего ты ищешь, Уллис, ещё не зная настоящего своего имени?

Морю или славе достанется твоя молодость?

Сумеешь ли пройти между сциллой золота и харибдой совести?

Готов ли стоять под стенами Илиона ради чужого огня? 

Сможет ли душа  твоя породниться с болью, трепеща, будто парус пентеконтера под ледяным Бореем?

Есть ли чем согреться в бескрайнем  пути к себе, к Итаке своего сердца?

О, хитроумный...

Простодушны раненые Эротом, дети с молоком матери на губах, овцы в отаре. 

А ты, новый минотавр,  знаешь назубок лабиринты разума.

Не они ли  — медленное самоубийство бога в самом себе?     

Чем ближе к концу пути, тем яснее звук твоего имени.

Там, где конец, ты слышишь начало, слышишь себя настоящего.

Время и пространство – твой слух.

Пара оболов –  твоё достояние.

Но не тёмные пустоты Аида ждут тебя, а зенит мира, сверкающая высь  мифа.