ВЕЧЕР

Качнулись сосновые ветви,

прохладой наполнился лес,

в раскрытые руки Ай-Петри

торопится солнце с небес.

И тень от вершины, густея,

крадётся к посёлку, как тать…

А я до сих пор не умею

словами сей миг передать.

Скользит он, меняется, гаснет,

тускнеет, а только ведь цвёл.

Немало бумаги напрасно

я в жизни своей перевёл.

Пытался ли кто-нибудь ветры

сетями поймать?

Ну и как?

Вот солнце с ладоней Ай-Петри

сквозь пальцы стекает во мрак.

И там, возле самого края,

вдруг яркие звёзды зажглись,

как будто костёр, дотлевая,

повыбросил искорки ввысь…

Ау, вдохновенья истоки,

уже я взволнован иным…

Неверный, летящий, жестокий

бег времени неумолим.

И всё-таки надо, так надо,

чтоб в радости, да и в тоске

зарю или шорохи сада

навечно оставить в строке…

• Выберите действия

2

Я К ПОДЛОСТИ   ЛЮДСКОЙ  НИКАК ВСЁ  НЕ  ПРИВЫКНУ

Я к подлости людской никак всё не привыкну,

всё убеждаюсь. что нельзя привыкнуть к ней.

О, кто изобретёт от подлости прививку,

тот станет величайшим из людей!

Все беды от неё, все войны, все невзгоды,

она соавтор всех известных миру драм.

Я раньше всё писал элегии да оды,

я вдруг до злых скатился эпиграмм.

Сатиры лезут в стих, а юмором не пахнет,

кто их диктует мне: сам чёрт? судьба? среда?

Подлец, читая их, от возмущенья ахнет,

но подличать не бросит никогда.

Обжёгся я не раз, не два, да всё не впрок мне,

всё с подлостью людской столкнусь то там, то тут:

хоть дьявол навсегда был небесами проклят,

но дьявольские козни всё живут.

Шекспира бы сюда! Уж он бы описал их!

Похлеще бы, чем мой несовершенный стих!

Недаром каждый день TV по всем каналам

то их гнобит вовсю, то превозносит их.

Я к подлости людской привыкнуть не умею,

к наветам за спиной, к бесчестности молвы,

библейскому она была присуща змею,

да люди восприимчивы, увы…