Христофор Колумб: Открытие Америки (1492 г.)

В октябре. Два часа пополудни. Увы, но с тех пор,

как проплыли Саргассово море, внимательный взор

из гнезда, что зовётся «вороньим»,

не заметил каких-либо признаков новой земли,

глядя свыше. Да что там земля! Ни песчинки вдали.

«Так мы точно потонем!», –

 

не без доли сарказма бормочет под нос рулевой.

Ощущение, будто бы всё понапрасну, хоть вой

на светило нещадное волком.

Сколь широк океан? Вот что в голову лезет теперь

мне, зерну экспедиции, рубки прикрывшему дверь

изнутри, дабы толком

 

над дилеммой подумать возникшею. Благо журнал

судовой, на страницах которого цифры менял

ради цели заветной местами,

дабы скрыть от матросов, насколько они далеки

от родных берегов, не потребует больше строки

ложных данных. Что ж, сами

 

напросились на правду. Никто за язык не тянул.

Так что, полный вперёд! И отставить намёки на гул,

широту проклиная маршрута.

Вопреки вычислениям, terra пока не видна.

Так со всеми incognito, ждущими где-нибудь на

том краю. Здесь минута

 

протекает, как вечность, зондируя мозг. Это раз.

Во-вторых, бытие: в океане оно без прикрас.

Ни границ, ни тем паче отчизны,

только взглядом окинешь пустое пространство окрест.

Чем страшна океана поверхность? Наличием мест,

не пригодных для жизни

 

обитателей суши. И, в-третьих – чего уж греха

здесь таить! – океан ни за что не вернёт вам «ха-ха»,

по известной причине – что эхо

не в его компетенции. Эхо не в силах без стен

четырёх обойтись. Ему нужен какой-либо плен.

Одним словом, помеха.

 

Ан поди ж ты! Наевшись простором Атлантики, мы,

тем не менее, как бы в плену у неё от кормы

корабельной до самого носа.

Ширина же убийственно съёжилась между бортов.

И как следствие этого, разум поверить готов,

что над нами занёсся

 

меч дамоклов, на нас норовящий со свистом вот-вот

опуститься, плутающих где-то у тёплых широт

в тщетных поисках берега. Боже,

не оставь нас одних, ибо нужен Ты больше, чем друг

другу наша поддержка сейчас, а иначе каюк

всем и каждому... Позже.

 

Сердце тропиков. Месяц в зените. Сплошной океан.

Где же этот, согласно гипотезе, меридиан?

Нынче взяли южнее два румба.

Сухари точит плесень. А тихо-то! Сам горизонт

сомневается будто бы в том, что упорство спасёт

Христофора Колумба.

 

Неизвестные картам долготы. Возможно, что тут

рыщет всякая гадость: гигантский какой-нибудь спрут,

пожирающий вмиг всё живое.

Или, скажем, дракон, что способен дыханьем в золу

обратить наше трио, приплыв на девятом валу.

Но сильней, чем его, я

 

океана седого, глубин его тёмных страшусь.

Если течь, не дай бог, где-то в трюме, то прежний союз

трёх, стремящихся к западу, суден

перестанет немедленно быть с этих пор таковым.

Течь не даст ни малейшего шанса вернуться, увы.

Океан – это студень.

В нём болтается всё что ни попадя: губки, ежи,

черти, рыбы летучие. Есть даже звёзды. И лжи

в основном ни на йоту при этом.

Посему риск быть съеденным заживо слишком велик.

Если что-то найдём, в идеале – большой материк,

назову Новым Светом.

 

Корабли, поспешая, плывут на зюйд-вест. Целых два

с лишним месяца в море. Команда бунтует. Едва

солнце встанет, опять кто-то болен

воспалением дёсен, зубами плюя. Как на грех,

доктор прячется в трюме, боясь подниматься наверх.

Говорит, мол, не воин

 

в этих жутких местах без названия. Пресной воды

остаётся на пару недель. Без неё нам кранты.

Но есть точка. Она невозврата

с давних пор называется точкой. И та за спиной

на востоке осталась. Вот так же, наверно, и Ной  

торопился куда-то,

 

а куда неизвестно. Икота. Опухший живот.

Девять тоненьких мачт посреди атлантических вод.

Цель простая – не столько соседства,

сколько верного курса держаться. В теории цель

(при условии только одном, что верна параллель)

оправдает все средства.

 

За кормой остаются не мили морские, а дом.

Там семья. Там рельефа неровности. Здесь же кругом

лишь хмельная черта горизонта

указателем служит, куда ни воткнёшь пару глаз,

трущих взором пространство. На Бога уныло молясь,

уповаем. Уж Он-то

 

не отдаст на съедение рыбам своих грешных чад.

Тем же временем три корабля то плетутся, то мчат

по волнам океана на запад  

ниже линии тропика в северном. Здесь мы о двух

говорим полушариях. Вечером столько же мух

видел. Будучи заперт

 

у себя, выжидаю. А там лишь бы взгляд не подвёл.

Два часа пополуночи. Плеск атлантических волн

затянул колыбельную. Место

не из лучших… Но чу! Ибо тот, кто дремал у руля,

просыпается мигом от возгласа «Прямо по курсу земля!»

Боже мой! Наконец-то...

Виталий Жаров, 2020

Сертификат Поэзия.ру: серия 1749 № 151147 от 29.02.2020

0 | 1 | 713 | 24.11.2024. 21:06:07

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []