Закроешь  глаза - откроешь глаза –

степь,  степь,  степь. И горячие ветры.

Горизонт событий  стёк,  как слеза,

и  бесконечность  рисует  свои  километры.

Прошедшее здесь.  И еще горчит.

Где-то  записано  все, что будет.

От райского неба и до бахчи

 маки  горят  на дне плоских казахских  посудин.

Всего два месяца  эта земля 

цветет  в беспамятстве и без меры.

На  красном  -  черная  лишь  колея,

обрушенная сюда из другой атмосферы.

Да  коршун черный  кружит и кружит,

свивает воздух  до  тьмы прощальной,

пропал -  и вокруг  ни  одной души:

только  поезд,  низкие звезды и просверк  дальний.

И  Кто-то    сверху  в прохладной  ночи,

сокрытый  тайной  и небом звездным,

долго разглядывал:  кто они, чьи?

Поезд тронулся в никуда.  И не был  опознан.