Уволился придворный летописец,

и манускрипты отданы в архив.

Январь, на прошлогоднее окрысясь,

сидит за чашкой кофе – молчалив. 

Табачный дым окрасил воздух синим,

как миф к утру растаял холодец.

А сны всё шепчут: «Нет, мы не покинем

надежды окрылившихся сердец».

Какое, всё же, сказочное свинство –

бесснежная и стылая зима.

Синоптик про погодные бесчинства

гадает, погружая мозг в туман.

Похмельная трепещет стенограмма, 

сознанье пыжится, душа неймёт.

Считает антидота миллиграммы,

встречать себя уставший Новый год.