Тормошили его, намучили,

разгулялись, прошлись насквозь.

Очумелое смотрит чучело,

прикипелое, на износ.

 

Из своей колеи заброшенной

чёрно-белый привычен свет,

только катятся слёз горошины

на потёртость его штиблет.

 

Где-то скрип да звонок непрошенно,

чьи-то крылышки шелестят -

из оврага, с рябины - брошенки,

стайка малая свиристят.

 

Окружили, присели, возятся,

машут крыльями у лица,

без опаски под сердцем роются

у нелепого молодца.

 

По какому-то знаку тайному

поднялись - только порх да прах,

прочертили дорогу дальнюю

в поднебесных крутых горах.

 

Ах, легка же ты, птичья вольница!

Он рванётся, бескрылый, вслед

по бурьянам да по околицам…

Утекает далекий свет.

 

Уж видение точно странное -

люди слышали, говорят…

Рукавами махая рваными,

мчалось чучело наугад.