У пирса скользит серебристой ставриды косяк.
По пирсу идёт из минувшего века босяк. 
Баклан отстаёт от заката – и будет вторым. 
Медузы качают намокший, распластанный Крым. 
Ни воли здесь нет, ни покоя. Есть небо и дно, 
и август меж них продаёт золотое руно. 
Шатры опустеют. Зажмурятся все фонари. 
"Скорее бы осень...", – крамольная фраза внутри. 
Не то, чтобы время... не то, чтобы денег в обрез... 
Но только ты чуешь на теле имперском порез, 
где вновь меж волнений, средь плавных морских амплитуд
и целые овцы, и сытые волки уснут.
Останется берег, холодный простор, окоем... 
где будет Россия... Россия и горе. Вдвоём...
Соль выела ранги. Никто никому не знаком. 
Бродяга и Врангель по морю бредут босиком. 
Их тени встречает блуждающий в космосе свет. 
И больше ни смысла, ни смерти, ни родины нет...
Хрустальную бездну сухая ладонь почерпнет,
и скутер оживший сто раз это всё зачеркнет.