К кому взываем смело мы,

    Кто наша вера и сомненье,

     Внутри, снаружи единенье,

Он – Сила, скрытая средь тьмы.

Я не сумел Его найти

    Ни меж орлов, ни насекомых;

    Не помогла и сеть знакомых

Вопросов, что сумел сплести.

Но если б вера замерла,

    И глас послышался: "Не веруй",

    А берег наш людской и шхеры

Волна безбожья залила, –

В груди тепло и торжество

    Рассудка лёд бы растопило,

    А сердце выкрикнуло с силой:

"Днесь ощутило я Его!"

Я был не плачущим птенцом,

    В ком страхов и сомнений – орды,

    А тем, кто плачет, зная твёрдо:

Его отец всегда при нём.

Кто я – осознаю опять

    (Другим – секрет необычайный);

    Из тьмы простёрлись руки тайно,

Желая нас, людей, ваять.

CXXIV

That which we dare invoke to bless;

    Our dearest faith; our ghastliest doubt;

    He, They, One, All; within, without;

The Power in darkness whom we guess;

I found Him not in world or sun,

    Or eagle's wing, or insect's eye;

    Nor thro' the questions men may try,

The petty cobwebs we have spun:

If e'er when faith had fall'n asleep,

    I heard a voice `believe no more'

    And heard an ever-breaking shore

That tumbled in the Godless deep;

A warmth within the breast would melt

    The freezing reason's colder part,

    And like a man in wrath the heart

Stood up and answer'd "I have felt."

No, like a child in doubt and fear:

    But that blind clamour made me wise;

    Then was I as a child that cries,

But, crying, knows his father near;

And what I am beheld again

    What is, and no man understands;

    And out of darkness came the hands

That reach thro' nature, moulding men.