В песочнице детской придурки пекут куличи…
А я на балконе читаю «Роман с фраерами»…
Велик Окуджава. Саврасов. Грачи. Кирпичи.
И просто Мария в оконной некрашеной раме.
Я фраером был и надменно не в тему молчал,
я верил всему, полагался на Бога и чётки,
но как говорил Славомир — я совсем заскучал
по самой любимой на свете практичной девчонке.
Теперь в каждом зеркале только надменный старик
о чем-то молчит, об утраченном, видимо, рае…
И в небе Эйлата задумчивый ангел парит,
не самый родной, но воистину искренний фраер.