И в море нет воды, и горы не круты,

и загустела кровь от вялых откровений,

весенняя листва забрызгана осенней,

смолкает в глубине звучанье высоты.

Пора опять ступить за ужас той черты,

где от свинца души освободится гений,

он мягко полетит в страну своих прозрений,

а ты останешься, и в смерти только ты.

Не будет ни руки, ложащейся на грудь,

ни голоса с небес, ни мирного забвенья,

и снова на тебе повиснет смерть, как брошь,

и ты возобновишь свой неподвижный путь,

шлифуя сам себя кругами возвращенья,

пока до божества свой облик не дотрёшь.