В полудрёме сидит, уронив на колени

Постаревшие руки, и грезит о том,

Что когда-то давно в платье цвета сирени

Звонким смехом своим будоражила дом.

И подвластными были не только прислуга

И породистый пёс, но случайный каприз

Выполняли родные и даже округа,

Посылая в окно ей сиреневый бриз.

Неужели ушло это всё, неужели?

Дом, похожий на призрак, заброшен давно.

Чай у дома прислуги. И вазочка Гжели.

И сирень. И чужие тепло и окно.

Всё былое – богатство и юность – исчезло.

Ароматом весенним наполнен мираж,

Где ещё не состарились платье и кресло,

Где еще молодые хозяйка и страж.