Мы (с фарси)

А вот еще- мы с ней шли невидимые ночью по трассе

Когда сначала услышали сирену, потом попали в свет фар

Полицейской машины. Я не был ни в чем виноват,

Хотя может быть я был еврей или араб? Поздно было сворачивать с дороги,

Я продолжал идти, как шел

Она пыталась бежать, но не могла оторваться от меня

Мы были как два каторжника скованы за ноги

Машина промчалась мимо, она успокоилась, вернулась ко мне и мы опять слились с ночной темнотой

А однажды я сделал доброе дело, глупое доброе дело

Проработал целое лето, наверно в мексике, или на украине

Был еще очень здоровым тогда и любил работу потяжелее и подольше

А получал за работу как все, но работал больше всех и был почему-то счастлив

А потом пошел домой за двести миль или триста верст, и шел с девушкой

И поцеловал ее и отдал ей свой заработок за все лето

Мне было весело и без денег, а ее дома ждал ребенок и старший брат пьяница с семьей тоже ждал ее

Глупое дело я сделал, наверно быстро пропили они эти деньги,

Но лето заканчивалось, плыли облака, тени от них бежали по степи

И моя тень растворялась в тени небесных попутчиков

А когда проглядывало полуденное солнце

Моя тень становилась похожей на веселую черную собачку

Она весело путалась под ногами, была маленькой, размером с мое сердце,

И такой же счастливой

Перед тем как стать дымом, я неожиданно стал богат, почему-то люди

Верили мне и давали деньги, чтобы я возвращал им эти деньги по справедливости

У меня были дома, в них жили мои дети и родственники,

Большие дома в тени больших вечнозеленых деревьев

Скорее всего это было на севере, может быть в норвегии, тогда

Деревья были соснами, или в бразилии, если это были пальмы

Моя тень пряталась вместе со мной от солнца в тени моих деревьев и моих домов

Может быть ей было что скрывать от людей?

Потом мы расстались, помню это было зимой, потому что

Клубился прекрасный дым над трубами, а может быть летом- кто-то тихо плакал,

Так тихо, что было слышно пение птички, а они поют летом или весной

Мне не было жарко, а она плыла с этим великолепным дымом, вернее с его тенью

на чем-то белом- снегу или песке, а вместо меня появилось множество хрупких черных частичек, они легли, и она исчезла.

Потом подул ветер, то что раньше было мной поднялось на воздух вместе со снежной пылью или просто пылью, и светило солнце, и она бежала, почти незаметная, за каждой частичкой, которая когда-то была мной.