Какое стремительное стихотворение, Константин! Какой неудержимый порыв детской души!

Наконец-то я увидела Ваше васильковое поле и мальчишку, в распахнутой рубашке, с колоском в губах, мчащегося напрямик через это поле к своему счастью! А живописно-то как - так и просится на полотно!

Тогда наше детское счастье казалось "так близко, так возможно". Кто, как и почему подрезал нам  крылья?

Представьте: расплакалась над чтением Вашего стихотворения. Такое у меня редко бывает, если уж очень заденет.

Иногда, правда, плачу, читая Г. Русакова, Ю. Казарина. Да- да, того самого Казарина, который, кажется, обидел Вашего друга, Владислава Пенькова, лишив его стихи индивидуальности, и которого одна из Ваших редакторов назвала функционером от литературы. Он заведует отделом поэзии в журнале "Урал", доктор филологических наук, писатель , литературовед, критик. И, конечно, не функционер, если знать его не официально, а изнутри.

А почему так получилось с Владиславом, я могу только предполагать. Но об этом надо писать лично.

Как-нибудь расскажу Вам о Казарине, который мне тоже дорог.

А пока спокойного Вам отдыха и хорошего настроения!  Не торопитесь мне отвечать, больше отдыхайте. Я Вас слышу, даже когда Вы молчите. Вера.