Лес, перелески, болота, поля,

тихое небо, посёлки…

Вспомнилась давняя стынь февраля –

снег, моросящий и колкий.

Где ты, метель отшумевшей зимы? –

в сердце аукнешь едва ли.

В след за дождём отправляемся мы

в памяти летние дали.

 

Всё здесь, как раньше, как сто лет назад –

до ощущений знакомо.

Ель голубая. Заброшенный сад

милого, старого дома.

Ящик почтовый, где сломан замок;

писем желанные строки.

Видимо, дом мой, я что-то не смог,

раз мы с тобой одиноки.

 

Видимо, в письмах упущена суть,

и не замечено время

с теми, которых уже не вернуть –

с милыми, добрыми – теми.

Там ещё живы и молоды все,               

пахнет клубникой и вишней,

и позолотой по волжской косе

брызнул к закату Всевышний!

…

Вёдра с водою мальчишка несёт,

переглянувшись со мною;

семьдесят пятый, как помнится, год

баловал сочной травою.

 

Вдруг! осознание: я – это он!

 

Только не знает об этом

письма принесший – не мне – почтальон

этим вернувшимся летом.