Сквозь небо в созвездиях – метеорит,

 его наблюдают и Вена, и Прага,

 и если по внешности я – сибарит,

 то по убеждениям я – работяга.

 

 Талант – это труд, он помножен на труд;

 нет лучшего способа выразить – кто ты? –

 и если стихи мои вам – Very good! –

 то это и есть результат мой работы…

 

 В заливе дорожка из бликов луны,

 курортников здесь, словно дервишей в Мекке,

 а гребни Ай-Петри волной взметены

 и, неба коснувшись, застыли навеки.

 

И это ль не повод облечь их в стихи?

Вон груша –  цвела, а теперь –  плодоносит.

И снова нюансы, подвижки, штрихи

всё  новые жизнь мне всегда преподносит.

 

И значит, конца у поэзии нет,

и поисков путь, словно жизнь эта, вечен:

я, может, совсем никудышный поэт,

но свято шепчу я: «Ещё ведь не вечер!».

 

Я – кепи и бриджи, очки, с дымкой чуть,

зеркальные, клёвый браслет и так далее,

и бухта мерцает в очках, словно ртуть,

когда я гуляю здесь в римских сандалиях.

 

 Огни городские мерцают, бегут,

 в предгорьях сияют, спускаются к морю,

 и всё же талант (повторюсь!) – это труд,

 везде, где искусство, –  трудяги в фаворе.

 

 Вот вывел я строки – бумага искрит,

 наверное, правда – всё стерпит бумага:

 по внешности я, приглядись, – сибарит,

 но по убеждениям я – работяга.

 

 Я это с рождения понял умом,

 всю жизнь постигаю законы природы:

 недаром  судьбы моей весь метроном

 запущен был в Ялте на долгие годы…