Я ЗНАЮ,   ЕСТЬ КРАЯ

Патриотизм смешон. Крушение державы

перенесли легко в тот ирреальный год.

И всё-таки люблю я склон вот этот ржавый,

на коем кое-где лишь молочай цветёт.

Люблю я этот пляж, пустынный, дикий, скальный,

шиповник на бугре, чей скос от соли сед,

и чаек кутерьму, их гвалт вдали скандальный,

когда они спешат за сейнером вослед.

Сюда всегда спешу из городских кварталов,

дыхание весны почуя, словно лес:

здесь пахнет, как нигде, в ложбинках снегом талым,

не потоптался здесь ещё как слон прогресс.

Я знаю, есть края, где жить намного легче

и даже есть края, живут где, как в раю,

но всю мою печаль лишь этот склон излечит,

лишь этот дикий пляж смягчит тоску мою.

Люблю, когда с яйлы повеет вдруг полынью,

ромашки пробегут волной из края в край,

и небо захлестнёт такой безбожной синью,

что в ней потонет гриф, как взгляд ни напрягай.

Космополитом я и не был и не буду,

хоть пудрили мозги политики и мне.

Софора по весне собьёт мою простуду

и перелётных птиц накормит по весне.

Летите! Добрый путь!

Я сам по белу свету

побегал-полетал в закрученной судьбе.

Не верьте крикунам, что любят всю планету,

коль отчий край в грязи, разрухе и беде.

И мне до боли жаль, что гибнут наши парки,

что в них высотки прут, закрыв всю неба высь,

недаром к ним летят вороны, чтоб покаркать,

как хорошо на свалках им пастись.

Патриотизм смешон?..

И всё-таки, и всё же

я этих милых мест с рождения поэт:

на свете для души нет ничего дороже,

для сердца ничего желанней в мире нет.

GENIUS      LOCI

От Меганома до Айя –

южнобережный поэт,

не гениален пускай я,

но и не бездарь, о нет!

Вот Алустон, вот Сугдея.

Ялта, Гурзуф, Симеиз.

Церковь Форосская, где я

с неба посматривал вниз.

Всё здесь люблю я до боли,

всем здесь я близок и рад;

запахи, в парках, магнолий,

сосен, в лесах, аромат.

Термы, могильники, фрески;

и, словно вещие сны,

крепости тень генуэзской,

эллинский профиль волны.

А за акацией тополь

в небе, что сини синей;

к бухте сбегает Кастрополь

и отражается в ней.

Сразу всего не расскажешь,

но, презирая уют,

пляжи и горные кряжи

в стих мой вошли и живут.

Помнят не зря Донузлава

рифы берет мой и плед,

и берега Балаклавы,

и голубой Фиолент.

В бухтах родных Тарханкута,
вот где экстрим, так экстрим:

взять лобана – это круто! –

и пиленгаса за ним!

Помнишь, под тенью портала,

в том переулке пустом –

«Genius  loci!» - сказала

и убежала потом.

«Genius  loci!» - и светом

залило лунный портал,

южнобережным поэтом

там я себя осознал.

И с благодарностью  Богу

замер я, счастлив и нем!

Всем нам обещано много,

всё ж воздаётся не всем.

Но вдруг повеет прохладой,

первым наплывом стишат,

строгим размеренным ладом

образы в строки спешат.

Весь отрешён я и значит,

чтоб ни писал бы, и как,

то Ай-Тодор замаячит,

то наплывёт Аю-Даг…

 

GENIUS    LOCI – 2

 Портрет современника смутен, в нём чёткости нет,

 не то чтобы к целому, еле приблизился к трети:

 успел рассмотреть я лишь несколько хилых примет,

 но этого мало, чтоб здесь говорить о портрете.

 

 Зато преуспел я в пейзажах, любимых всегда,

 и в них узнаваемы всё ж современников лица:

 над Ялтой стоит Крымских гор голубая гряда

 и Чёрное море прильнуть к её кряжам стремится.

 

А пляжи шикарные с меленькой галькой у скал,

безлюдные дикие пляжи, что несколько странно:

я рифмы усердно для строк необычных искал,

а тут они сами являлись легко и спонтанно.

 

Откосы крутые, на них можжевельник и тис,

стволы земляничника, красной покрытые кожей,

и я в них влюбился  сильней, чем в Елену Парис,

хоть это сравнение и неуместно, быть может.

 

 Плывут облака над ай-петринским славным плато,

 их дивные виды  лишь радостью можно измерить,

 я даже успел рассказать мимоходом про то,

 какие в лесах наших бродят чудесные звери.

 

 Я старою Ялтой пройду в златокупольный храм,

 где сердце так бьётся тревожно, возвышенно, гулко!

 Я строк не жалел проходным нашим добрым дворам

 и рифм не жалел этим улочкам и переулкам.

 

 И здесь я с любимою встретился, чтобы потом

 быть Небу признательным вечно за это мгновенье.

 О Крыме написан мной целый лирический том,

 а Крыму всё мало, всё дарит меня вдохновеньем.

 

 Взгляну на восток – в Карадаг упирается взгляд,

 на запад взгляну – Айя мыс, как взлетевшая птица.

 Сосновых лесов ниспадающий к морю каскад

 сливается с парками Южнобережной столицы.

 

 И я не стыжусь, что талант мой не очень высок,

 что не покорил мировых и вселенских просторов:

 и если в стихах я прославил здесь каждый мысок, –

 таким был задуман я, видимо, Божьей конторой.