Per aspera ad astra!

Рассудку вопреки, когда в цветеньи ветви,

кустарник у реки колюч и неприветлив.

С рожденья тёрн коряв, угрюм, самоуверен;

себя поукоряв, крадусь к тропе средь терний.

Нет, я совсем не бог, и, хоть мой быт суровый,

я никогда б не смог носить венец терновый.

Ай, здесь пройти нельзя, тёрн даже спелый – терпкий!

По заводи, скользя, несутся водомерки.

И тянет душу к ним, к воде зеркально-белой,

я божий пилигрим, блуждаю здесь без дела.

Мне небо шлёт стихи и прочь зовёт от прозы

туда, где лопухи, где майские стрекозы,

где речки говорок манит сюжетом новым,

я никогда б не смог носить венец терновый.

Я поищу к реке другой проход, где тальник,

а то бока строке царапает кустарник.

Всё тёрном заросло –  в колючках мирозданье,

и нет достойных слов пока что в оправданье..

Средь майских разных див, Амур, где гладь сверкает,

меня опередив, как бабочка, порхает…