Куда ни поеду, куда, второпях, ни пойду

тебя ощущаю, как чувствовал раньше беду,

как раньше предчувствовал счастье, как верил и ждал,

тебя ощущаю, куда бы ни шёл, ни бежал.

О чём я? Бог весть! Улетают скворцы и стрижи.

Что будет? Не знаю. Ты знаешь? Тогда расскажи,

куда мне деваться с моим ощущеньем тебя?

А листья кружатся, уже ни о чём не скорбя.

И в этом кружении,  мнится, мерцает ответ,

которого даже ещё в подсознании нет.

Но листья кружатся, стрижи улетают, скворцы.

Что было? Не помню. Походы, музеи, дворцы.

И в том мельтешении, в том завихрении дней

остались вопросы, ответы, обрывки идей.

Остались, остались, я все их припомнить могу,

найти их не сложно, почти, как иголку в стогу,

но след их потерян, лишь месяц подковкой златой

о днях тех грустит, о поре восхитительной той.

Что есть? Ощущенье. Моё ощущенье тебя:

и листья, и птицы, и мягкий канун октября,

и некуда деться. Куда, второпях, ни пойду

тебя ощущаю, как чувствовал раньше беду,

как раньше предчувствовал счастье, как верил и ждал,

тебя ощущаю, куда бы ни шёл, ни бежал…

А там, далеко, где за мысом сгущается мгла,

где зорька вечерняя мгле помешать не смогла,

звезда засияла, Венера, наверно, бог весть,

и это знамение доброе, кажется, есть…