Эпаминонд угрюм,

Агесилай сердит:

- Слышишь, грохочет гром, -

другу он говорит.

Мы тут сидим с тобой

можно сказать в разгар

греко-персидских войн,

хлещем свой Солнцедар,

так вот и жизнь пройдёт

без никаких геройств…

- А бытовых забот,

а половых расстройств

мало тебе, дурак! -

Эпаминонд кричит

и по столу в сердцах

он кулаком стучит.

Агесилай встаёт:

- Сам ты дебил, козёл! -

гаду в торец даёт,

прямо ужасно зол,

будто явил свой лик

тучегонитель Зевс,

высунувшись на миг

из-за своих завес.

Эпаминонд сполна

тут возвращает долг,

грозен, как бог войны,

словно Арей, жесток.

Если б Гомером я

или Пиндаром был,

может быть, без вранья

смог бы поведать быль,

только не вижу в том

толку, так как, увы,

не в героическом

веке живёте вы.

Не оценить вам всей

удали молодцов,

ни кровавых соплей,

ни красивых зубов,

выбитых в том бою,

выпитых литров тож

я вам не воспою...

Так и проходит жизнь.