Ты думаешь, Амур ужасен лишь тогда,

когда пронзает нас, и кость, и хрящ ломая,

и у тебя в груди торчит стрела прямая,

и кровь по ней течёт, обильно, как вода.

Но я скажу тебе, что это ерунда.

Ужасней во сто крат боль страшная, немая,

когда бог возится, неспешно вынимая

стрелу из-под соска, и так идут года.

И я молю его не извлекать стрелу,

оставить там её, чтоб затыкала рану

и болью меньшею боль большую сняла.

Но рядом бог сидит, на каменном полу,

с которого ни он, ни я уже не встану,

и древко движется, как рукоять весла.