Днем таяло, а ночью снег валил,
им, как бинтом, проталины покрыты.
Зиме довольно сажи, да белил  
на аскетичной, словно пост, палитре.  

А более не надо ничего.
Пусть небеса, белесы и бездонны,
возложат на горячее чело
студёные и бледные ладони.

Что время лечит – полное враньё.
Вся наша боль при нас - и с прежней силой.
А все же годы делают её
привычной, стало быть, переносимой.

Она ещё живет во лбу, свербя,
но истекает срок по приговору,
уже давая шанс простить себя,
и отпустить, как узника, на волю.

Там, за колючкой памяти – поля,
поля, и никуда из них не деться,
поскольку нет краев. И нет тепла.
Зато они чисты, как сны младенца.

Пусть это будет холст, или дневник,
стопа страниц, что нитью дней прошиты -
для тех, кто вновь начертит жизнь на них,
пытаясь перемарывать ошибки.