Я столько прожил, что уже пора.
Но вот с утра плескалась детвора,
И воробей клевал зерно, и голубь
таращился на проезжавший Лаз,
И от любви так сдавливало горло,
Как будто сквозь державинское жерло
Мир не исчез, и разум не угас.
И вот стою под серым фонарём,
Вокруг блевотина. И вечер по-московски
слегка промозгл и, кажется огнём,
в коптильне еле плещущимся, в нём
сгорел в бассейне эмигрант Янковский.
И я сбежал бы, если бы не весть,
И не любовь, похожая на корку
на луже во дворе, и это весь
сквозь сумерки сочащийся и горклый
нелепый воздух смерти. Есть
такое ощущение, что здесь
всё кончится, но воробей с пригорка
вспорхнул…
Спасибо, Вячеслав.
И привет от Катулла.
От Гай Валерия, штоле?
Спасибо!-:)))
И от Гая, и от Валерия.
Ну, тады обоим спасибо!-:)))
А я думал, где третьего возьмём-то?-:)))
За державинское жерло! И до дна!-:)))
пи. си.
А кто такой Лаз? Это, который ЛАЗ? Или Лазарь Моисеевич? -:)))
Это немножко тайна... Про Лаз.
Чудесные стихи, Александр. На жизнь — и воробья, и вообще. Если любовь хотя бы иногда сдавливает горло — чем дышать, найдется. Говоря высоким штилем...
Спасибо, Светлана. Помните - "мертвый воздух" у Мандельштама?
Дай Бог, чтобы мы живым дышали.
Лайк!
Да, воробей вспорхнул...-:)))
Спасибо, Александр!