Давай, судьба, поговорим о том,

что мне уже порядком надоело:

всё хлещешь без разбора ты кнутом,

пинками привечаешь то и дело.

За что?..

За что мне битым быть всегда

и, оклемавшись чуть, молить везенья?

Или остыла в небесах звезда

и лживый свет мне светит от рожденья?

Я в ночь смотрю – то ярче, то тускней,

мерцает свет, скользя как будто мимо,

нет, о душе я не пекусь, о ней

печётся кто-то высший и незримый.

Я знаю, только гложут всё сомненья,

исподтишка  терзают, дух круша:

а ведь душа дана, как орган пенья,

зачем же замыкается душа?

Ужель пошёл дорогою не той,

свою судьбу с чужой судьбою спутал?

А может, за звезду я принял спутник –

земной плевок почудился звездой?

Тогда ответь, – сейчас иль никогда, –

наказан, может быть, тобой за лень я?

Ведь всё же есть минуты просветленья

и есть везенье всё же иногда…

  – Чего ж ещё? – шепнул мне ангел мой,

протёр звезду, чтоб свет сиял яснее:

– Грешно быть недовольному судьбой,

довольным быть судьбой – ещё грешнее…

 

           

МНЕ   БЫ      

                                    

Кто-то гонится за славой,

за бессмертьем, как в бреду,

чтоб в столице златоглавой

на слуху быть, на виду.

Ну а мне бы, мне бы, мне бы,

не лукавя, не дразня,

чтоб сияло солнце в небе,

были преданны друзья.

Обморожен,  обогрет ли,

ждал бы в шторм родной причал,

чтоб в душе пел ангел светлый,

тёмный ангел бы молчал,

Чтобы ты была здорова

и вольна, как та волна,

чтобы не коснулась крова

нашего вовек война.

Чтобы дней летящих краски

свить в слова, как будто нить,

чтоб ни валко и ни тряско

не хотелось в жизни жить.

Чтоб стихи легко писались,

были б слёзы в них и смех,

чтоб они тебя касались,

то есть, чтоб касались всех.

Не хочу и крохи лишней,

есть еда, и есть кровать:

чем пожаловал Всевышний,

вот чего б не растерять…