Ранняя осень шуршит о тебе, о живом...

Длится твоё завещание: «Будь и пиши!»
словом сердечным и великодушным приветом.
Длится завет твой над южным, над радужным летом
и не угаснет без боя в сугробной глуши.

Ранняя осень шуршит о тебе, о живом,
о неубитом ещё на мосту Сан-Франциско…
Вроде, лететь тебе в Крым и в Молдову неблизко,
а только ясно я вижу: за общим столом

с Имом Борис и Арсений с Сергеем сидят,
над виноградом молчат, но – по-братски, любовно.
Дружество душ – целомудренно, немногословно.
Склянки сдвигаются, полня ямбический ряд.

Более в чуткости струн, чем в клавире стиха, –
суть этой непостижимой, загадочной жизни.
Груда муската – глава Иоанна на тризне.
Осень тиха и не не ведает клятвы-греха…