-1-

Р. Н.

Дерева, чугунная ограда.
Одиноко и вообще херово.
Бронзовая падаль листопада,
пасмурное небо Огарёва.

Всё обычно, ничего не странно,
потому-то дело и нечисто.
Это не какой-то Г. Иванов,
это как тоска семинариста.

Примитивно развито и слабо
чувство безысходности навеки.
Всё привычно, мраморная баба
не подымет каменные веки,

не посмотрит на тебя Горгоной.
Всё пройдёт, вытягивая бредни
с музыкой печальной похоронной,
с тишиною самою последней.

-2-

Наташе

Старые фламандцы, стынут реки,
птицы замерзают на лету.
Отчего-то кажется - навеки
сладкий привкус холода во рту.

Кажется, ни много и ни мало,
люди в скарлатиновом бреду
окунали кисти в ртуть каналов,
в маленькие проруби во льду.

Рисовали страшное не страшно -
снег и ветки, стужу и огонь,
котелки какие-то и брашна,
небо и дырявую ладонь.

Всё настолько ясно, что куда там
букварю. Глаза себе зашей,
будешь помнить - алые солдаты
весело кончают малышей.

-3-

Занимайся делами и плачь, не дыша,
потому что дыхание дико.
Это знает в Аиде любая душа,
это знаешь и ты, Эвридика.

Не дыши, потому что надышишь себе
только ночь, только сумрак невнятный,
сквозь который проступят опять на судьбе
фонари и оконные пятна.

Потому что не адское пламя горит
и сжигает тебя до рассвета,
а привычный и местный вполне колорит -
электричество белого цвета,

то, чего не отдашь, то чего не отдам,
непростительный пафос прости мне,
разливая в стаканы Букет и Агдам,
словно метрику в греческом гимне.