Я от споров устал и ропота.

Это, видимо, добрый знак.

Наполняется чаша опыта.

Только вместо «кап-кап» – «тик-так».

Я пью водочку – по три стопочки.

А с товарищем – можно пять.

Для растопочки, чтобы тропочки

наши сблизились хоть на пядь.

Но что горькую пей, что пресную –

не понять мне мою страну:

то ли это пике над бездною,

то ль прыжок в тупике в длину.

И не то чтоб нечасты радости,

но накатит – и видишь тьму

тех, кому хочешь делать гадости –  

ты у них спроси почему.

Как земля предпочла б навоз духам,

так я страхи гоню, грубя.

И дышу я уже не воздухом,

а лишь тем, что люблю тебя.

Строю планы. Смешно? – пожалуйста.

Хочешь – смейся, а хочешь – плачь.

Я такой – мне не надо жалости.

Или надо? Скажи, мой врач.

Чёрт мне баб чужих в искушение

 предлагал,  стуча по плечу.

А я «чур»  кричу – угощения

этим кушаньем не хочу!

И кричу я так не от косности.

В масть иные мне чудеса.

Будто манна, мне твои вкусности.

И  уста твои – как роса.

Что-то в парк меня повело с софы –

погулять, прилечь на траву.

Если встретятся там философы,

расспрошу, зачем я живу.

Я нанизываю, как бусины,

плюсы-минусы на петлю.

Ну а ты – моё послевкусие.

А ещё я тебя люблю.