1.
Ромка-брат удрал на Украину
Воевать  с фашистами да сгинул.
Приезжал оттуда Витька Филин,
Говорил, его свои убили,
Будто бы погиб он в пьяной драке.
Витьке я не верю. Это враки.
Там воюют русские герои,
За свободу жертвуют собою.
Как про них покажут передачу,
Я о брате думаю и плачу.
Ромка, кстати, пил не так уж много,
Потому что мучился изжогой.
Пару кружек пива, стопку белой.
В общем, я не верю в это дело.

2.
Мама то в чулане, то в сарае,
То готовит суп, то убирает.
Только я включаю телевизор,
Из чулана слышно: "Лиза, Лиза!
Надо отнести в сарай кастрюлю".
Так всю жизнь карячится  мамуля,
А про Ромку ничего не знает,
Будто бы уехал он в Израиль
На раскопки храма Соломона
Вместе с Гальперовичем-учёным.
Вот  и носится она по дому,
Чтоб не думать лишний раз про Рому,
Потому что может только олух
Верить в то, что Ромка археолог.  

3.
Дед Никола ящику не верит
Целый день ворчит и смотрит зверем.
Были мы и в космосе, и всюду,
Но страну распродали иуды.
Виноват во всём какой-то Мишка.
Развалил Союз, теперь нам крышка.
В общем, деда довели до колик
Меченый да Борька-алкоголик.
Дед страдает печенью, бедняга.
Скоро, в землю, говорит, я лягу.
Лучше, говорит, лежать в могиле,
Чем смотреть, как Родину пропили.

4.
Батя с топором приник к воротам,
Что-то непонятное орёт он,
Слышно вроде: "Патриа, муэрте!"
И ещё "Уматывайте, черти!"
Топором над головою вертит
И по-новой "Патриа, муэрте!"
Батя очень добрый, но несчастный,
Не сумел создать свой бизнес частный.
С той поры он трезвым не бывает,
Что-то не по-русски завывает.
В детстве раз купил он мне сосиску,
По головке гладил: "Кушай, Лизка".
Батя добрый. Страшный дядя Гриша,
 Голым ночью выскочит по крышу,
Вроде как  строчит из автомата
И кричит: "Не дамся, супостаты!"
Лучше б он развелся с тетей Валей,
Чтоб друг друга не поубивали.

5.
Вечером ложусь в свою постель я,
И мечты кружатся каруселью:
Школу кончить, в Петербург уехать,
Там грифоны с крыльями, и Пьеха.
Стану в Петербурге я актрисой,
Модной,  как Гузеева Лариса.

6.
Как-то раз приснился брат мой Ромка,
Что-то говорил он мне негромко.
Между нами протекала речка,
Я смогла услышать  три  словечка.
Ромка повзрослел, он  понял что-то.
"Был я, Лизка, полным идиотом.
Зря погиб, но ты живи иначе".
Так стоит у речки он и плачет.
Как мне жить, услышать не смогла я
И, как раньше, ничего не знаю.

7.
По ночам залезет дед  на печку
И бормочет: " Джанибеков, Гречко".
Всё людей каких-то вспоминает,
Кто они  такие, я не знаю.
Говорит во сне, как будто бредит.
Сильно беспокоюсь я о деде.
"Комаров, Попович, Николаев,
Горбатко, Филипченко, Пацаев".