Он вспоминать не любит о войне,
шрапнелью спящей в самой глубине
его души, где жизнь слоями пыли
укладываясь файлами в года,
ему напоминает про «Тогда»
когда вопрос решался: или – или.

Он был непризывной ещё пацан,
прорвавшись в преисподнюю к отцам
и те его, как сына, полюбили.
Сказал ему усталый комполка:
«поставлю на довольствие пока,
скажи старшому, чтоб определили».

Он наравне со всеми воевал,
хотя был невысок пока и мал
и понимал, что правда вся не в силе.
А всё, как раз, совсем наоборот,
и если даже он теперь умёт,
ему не будет стыдно там, в могиле.

Однажды он увидел вещий сон
и был его сюжетом потрясён,
не веря той чудовищной, но – были.
Как будто немцы пару дней назад
под Ленинградом ели шоколад
и комнату янтарную пилили.

Потом у них закончилась еда.
И что же они делают тогда?
Глазам своим не верил он вначале.
Узнав, что тёплый ужин не придёт
они, как пунктуальнейший народ,
закончили работу и... main Got! –
и комнату янтарную сожрали!

Потом их троглодитовый отряд
у моря, где теперь Калининград
был бомбами присыпан, словно перцем.
И с той поры запасов янтаря
на побережье выросло не зря.
Особенно, где тех накрыло немцев.