Плавник дельфина разрезает гладь

морскую, зюйд заигрывает с Понтом,

но время наше вышло, – глядь-поглядь,

а молодость уже за горизонтом.

Побаливают ноги, ноет грудь,

девицы сильно уж не манят, что вы,

ещё могу подкову разогнуть,

уже не тянет разгибать подковы.

И так во всём – притуплен интерес

ну, ко всему. Да, время – это деспот.

Купить бы, блин,  фартовый «мерседес»,

да где же «бабки» брать на «мерседес» тот?..

Плавник дельфина скрылся под водой

и вновь возник, – игра ли это? шалость? –

когда я сильный был и молодой,

то времени совсем не замечалось.

А замечались чудные деньки,

цвет глаз твоих непостижимокарий,

морские удивлённые коньки

смотрели на меня средь ламинарий.

С подводным – бьёт без промаха! – ружьём

охотился, у моря жил с ночёвкой,

и я дружил – смешно сказать – с ужом,

подкармливая рыбьей мелочёвкой.

Я, как дельфин, резвился и шалел,

я рисковал, послушным было тело,

и был, воистину, свет белый – бел,

и пятен – точно! – солнце не имело…