«Рукописи горят, или Роман о предателях. «Мастер и Маргарита»: заметки и наблюдения»

Автор:  Юрий Лифшиц.
ISBN:  9785448359163.
Издательство: «Издательские решения».
Возрастные ограничения: 16+.

От издателя: «Воланд не является сатаной, но чертом более низкого ранга; Иешуа Га-Ноцри не имеет ничего общего с Иисусом Христом; «покой», куда помещают мастера и Маргариту, хуже всякого ада; рукописи горят – это и многое другое узнает читатель из настоящей работы поэта и писателя Юрия Лифшица. Автор демонстрирует нестандартный взгляд на героев романа Булгакова и блестящее владением материалом».

                                        4. Маргарита и ее роль

 

        Из всех главных героев романа наиболее интересна (после Воланда) именно Маргарита, поэтому, естественно, начнем с дамы. Рассказывает о ней мастер Ивану Бездомному, своему будущему ученику, предварительно. Они встречаются в психиатрической клинике и вместе с тем в главе с красноречивым номером 13. Чуть раньше, в главе 11, описывающей «раздвоение Ивана», между ними происходит нечто вроде предварительного «диалога», когда «подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана:

        — Так кто же я такой выхожу в этом случае?

        — Дурак! — отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта.

        Но именно под сенью этого несчастливого числа 13, имеющего отношения к нечистой силе, Булгаков вводит в повествование мастера и Маргариту, накрепко связанных, как впоследствии узнаёт читатель, с дьяволом. Глава называется «Явление героя», герой, представая в ней самолично, представляет и героиню. «Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы», — в первой фразе мастера возникает сама Маргарита, во второй упоминается нечистая сила:

        — Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве.

        Вообще в романе чрезвычайно много чертыхаются, причем не только люди, но и черти, в чьих устах «черт возьми» или «черт его знает» звучит довольно пикантно и двусмысленно. Но именно этого эффекта, похоже, добивался автор.

        — Меня поразила не столько ее красота... — продолжает мастер, — сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах! ... Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг ... понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!

        История любви, рассказанная Булгаковым, на самом деле не так уж удивительна: мало ли мужчин и женщин влюбляются друг в друга с первого взгляда. Странна до необычайности фраза, завершающая сей любовный пассаж: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!».

        Сравнивая любовь с убийством, автор тем самым намекает на инфернальность чувства, овладевшего любовниками, и на их грядущую смерть от него, ведь мастера и Маргариту в финале действительно убивают. Кроме того, весьма претенциозная пара фраз об убийце и финском ноже заставляет задуматься о том, есть ли вообще в романе место для истинной любви, любят ли герои друг друга (любят — как убийца свою жертву?!) и чем завершается история их любви, если таковая имела место быть? Оставим разрешение этих вопросов на потом, а пока займемся самой Маргаритой.

        О ней и ее образе жизни в тексте сказано весьма выразительно: «Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену. Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата».

        Супруга своего Маргарита не любит, но его заработки позволяют ей, красивой и умной, предаваться обеспеченному и даже роскошному ничегонеделанию в пятикомнатной квартире, обслуживаемой домработницей Наташей. В начале 19-й главы, повествующей о Маргарите, впервые говорится о ней как о ведьме, и это неслучайная оговорка автора: «Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами?». Была ли она ведьмой до встречи с мастером или не была, неважно, главное — Маргарита была предрасположена к этому, и ее предрасположенность в конце концов благополучно осуществилась.

        «Она была счастлива? Ни одной минуты! — утверждает далее автор. — С тех пор, как девятнадцатилетней она вышла замуж и попала в особняк, она не знала счастья». Если действие в романе действительно происходит в 1929 году или несколько позже, то замуж Маргарита вышла в самый разгар гражданской войны. Возможно, на этот шаг нашу 19-летнюю героиню подвигло желание выжить в тяжелейших условиях голода и разрухи, и по-человечески это понятно. Но что происходит дальше? А вот что. Маргарита Николаевна 11 лет (!) живет с нелюбимым мужем, ничего не делает, не имеет ни работы, ни занятий, ни увлечений, ни друзей, ни подруг, ни детей — тут не только ведьмой станешь, немудрено и свихнуться, а уж сделаться стервой — вообще пара пустяков. Вот как сама Маргарита говорит о себе, рассказывая «сказку» случайному мальчику из дома Драмлита:

        — Была на свете одна тетя. И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва много плакала, а потом стала злая...

        Спрашивается, кто ж виноват этой тете, если она по собственной воле обрекла самое себя на нелюбовь, безделье и бездетное супружество? Еще до встречи с чертом Маргарита продала ему душу, и тот умело воспользовался своей не слишком примечательной покупкой.

        От сытой и никчемной жизни, от праздности и скуки Маргариту Николаевну потянуло на приключение. И хотя «среди знакомых ее мужа попадались интересные люди», более всего заинтересовал ее мастер со своей подвальной каморкой и Понтием Пилатом. Не влюбиться в писателя после многих лет несчастливого брака было невозможно: «Она говорила, что с желтыми цветами в руках она вышла в тот день, чтобы» мастер «наконец ее нашел, и что если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста». А вот в этом можно усомниться. Если выдержала 11 лет, можно терпеть и дальше. Жизнь пуста — зато: «Маргарита Николаевна не нуждалась в деньгах ... могла купить все, что ей понравится ... никогда не прикасалась к примусу ... не знала ужасов житья в совместной квартире». Продав свои молодость и красоту, она получила то, что хотела, и, добавлю, то, что заслужила.

        Мастер наполнил существование Маргариты смыслом, но встречи с ним не отменили ее беспечного и обеспеченного житья-бытья. Ее час в подвале мастера наступал, когда «стрелка показывала полдень», то есть когда законный супруг находился на работе. Придя, она «готовила завтрак», но что, кроме элементарных бутербродов, яичницы и жареной картошки, могла приготовить женщина, выскочившая замуж совсем юной и за годы супружества не ведавшая, где находится кухня. Кулинарные изыски Маргариты Николаевны чудесным образом проявляются во время майских гроз, когда «влюбленные растапливали печку и пекли в ней картофель». Обедать им приходилось, по всей видимости, в кафе или ресторанах (деньги, подброшенные автором романа, у мастера имелись), а ближе к вечеру Маргарита Николаевна отправлялась домой ужинать и заодно встречать своего благоверного. Более пустой и никчемной женщины мастер не мог бы найти, даже если бы специально искал. Но любовь зла, полюбить можно кого угодно, особенно если встречу с этим кем угодно тебе подстраивает, возможно, сам сатана.

        Пока мастер сочинял роман, Маргарита не помышляла оставить постылого супруга и выйти замуж за любимого писателя. Деньги у ее возлюбленного рано или поздно кончились бы, и ей вовсе не улыбалось вести полунищий образ жизни, а то еще, чего доброго, самой устраиваться на работу. Кем она — тридцатилетняя дама — могла бы стать, не имея ни образования, ни профессии, ни стажа? Разве что домработницей. На это прозрачно намекает текст: «Иногда она сидела на корточках у нижних полок или стояла на стуле у верхних и тряпкой вытирала сотни пыльных корешков». Но роль технички, конечно, не могла ей понравиться, поэтому «она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером». Маргарита надеялась не только на известность своего возлюбленного, но и на деньги, в которые конвертируется, как говорят нынче, подлинная слава. Но когда и на то, и на другое надежды рухнули, как повела себя подруга писателя? Никак.

        «Настали совершенно безрадостные дни. Роман был написан, больше делать было нечего, и ... оба жили тем, что сидели на коврике на полу у печки и смотрели на огонь. Впрочем, теперь» они «больше расставались, чем раньше. Она стала уходить гулять». И в этом нет ничего удивительного. Миссия Маргариты была выполнена, пребывать в жилище мастера («громадная комната, четырнадцать метров», «и еще передняя, и в ней раковина с водой») ей стало незачем, готовить ему, ухаживать за ним, морально поддерживать его, совершенно упавшего духом после множества мерзких критических статей, она не могла, не умела и, по-видимому, не особенно хотела. Конечно, она переживала, «очень изменилась ... похудела и побледнела, перестала смеяться и все просила ... простить ее за то, что она советовала» напечатать отрывок из романа.

        Наконец, Маргарита находит выход из создавшегося положения. Она требует, чтобы мастер, «бросив все, уехал на юг к Черному морю, истратив на эту поездку все оставшиеся от ста тысяч деньги. Она была очень настойчива», а мастер, «чтобы не спорить ... обещал ей это сделать на днях. Но она сказала, что она сама возьмет ... билет». Это был на самом деле чудесный план: превратившийся в неврастеника мастер подлечился бы и отдохнул, а Маргарита во время разлуки как следует обдумала бы свое теперь уже совершенно невыносимое положение. Уходя от своего любовника в предпоследний раз, она говорит, «что ей легче было бы умереть, чем покидать» мастера «в таком состоянии одного, но что ее ждут, что она покоряется необходимости, что придет завтра. Она умоляла» его «не бояться ничего». Точно такой же совет — ничего не бояться — вскорости подаст самой Маргарите Коровьев-Фагот, и уж ей это пожелание придется впору.

        В последний раз она появляется у писателя, когда тот бросил в печку свой роман после тщетной душераздирающей мольбы:

        — Догадайся, что со мною случилась беда. Приди, приди, приди!

        Маргарита, вроде бы обладающая даром предвидения, ничего не почувствовала, хотя до того, — перед встречей с мастером, когда она вышла на улицу с желтыми цветами, и после того, перед встречей с Азазелло, — все было иначе. Застав мастера сжигающим рукопись, Маргарита спасает ее несгоревшие останки и, хотя и слишком поздно, произносит вроде бы желанные и спасительные для возлюбленного слова:

        — Больше я не хочу лгать. Я осталась бы у тебя и сейчас, но ... не хочу, чтобы у него (супруга Маргариты — Ю.Л.) навсегда осталось в памяти, что я убежала от него ночью. ... Его вызвали внезапно, у них на заводе пожар. ... Я объяснюсь с ним завтра утром, скажу, что люблю другого, и навсегда вернусь к тебе.

        Какое благородство, воскликнул бы тот, кто не знает, чем все кончилось. Влюбленные попрепирались немного, поиграли в великодушие: он отговаривал ее «погибать» вместе с ним, она все-таки решила «погибнуть». Потом сказала:

        — Потерпи несколько часов. Завтра утром я буду у тебя.

        И... не пришла.

        «Даже у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, — не без иронии пишет Булгаков, — сжимается сердце при мысли о том, что испытала Маргарита, когда пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже нет. ... Тогда она вернулась в особняк и зажила на прежнем месте». По счастью! Открывшись супругу и не найдя своего любовника дома, Маргарита мигом бы оказалась у разбитого корыта. Но дьявол упас — по счастью. Ослепительный намек автора: действительно по счастью. Чуть выше автор пишет: «Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги». Здесь весьма многозначительно слово «очевидно». В данном контексте оно означает «вероятно», «по-видимому», «наверное», выражая неуверенность повествователя. И хотя дальше следует: «Она любила его, она говорила правду», — но, похоже, автор в этом нисколько не убежден, а только пытается уговорить как своих читателей, так и самого себя.

        Возникают угрызения совести, самоедство, хотя Маргарита не смогла бы помочь своему возлюбленному, даже если бы пришла к нему в назначенное время: «В таких мучениях прожила Маргарита Николаевна всю зиму и дожила до весны». Наконец настал день, «когда ... произошло ... множество ... глупейших и непонятных вещей», связанных с прибытием Воланда и его шантрапы в Москву. Маргарите снится вещий сон, она видит мастера и предчувствует скорый конец своим терзаниям. Накануне знакомства с нечистой силой она просыпается «с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет»:

        — Я верую! — шептала Маргарита торжественно, — я верую! ... Что-то случится непременно, потому что не бывает так, чтобы что-нибудь тянулось вечно.

        Возможно, это было не предвидение и не предчувствие, а знак из преисподней, потому что Маргарита призвана была находиться при мастере, пока тот сочинял книгу, затем вызволить его из психушки — и она исполнила и то, и другое. Верую, говорит Маргарита — впоследствии становится понятно, в кого готова она уверовать и от кого отречься.

        С такими ощущениями и предчувствиями Маргарита выходит из дому, но — характерная деталь: мысленно ведя непрерывный диалог с мастером, умоляя его отпустить ее, она в сущности не против скоротать время с другим мужчиной, привлеченным «ее красотою и одиночеством» и пробовавшим заговорить с ней. Отшив его мрачным взглядом, она все же подумала: «Почему, собственно, я прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного ... Почему я сижу, как сова, под стеной одна? Почему я выключена из жизни?». Ну да, ведь и до мастера, как я уже отмечал, «среди знакомых ее мужа попадались интересные люди». И мало какие могли быть у нее с ними отношения.

        Затем следует чертовщина с Азазелло, и в процессе разговора с демоном читатель узнает о Маргарите немало любопытного. Еще не представляя, с кем общается, Маргарита не лезет за словом в карман, готовая с ходу вступить с незнакомцем в уличную склоку:

        — Вот спасибо за такие поручения! — обидевшись, воскликнул рыжий и проворчал в спину уходящей Маргарите: — Дура!

        — Мерзавец! — отозвалась та.

        Спустя несколько абзацев, становится ясно: годы жизни с нелюбимым мужем не прошли даром для его жены, ибо у нее «нет предрассудков», ведь она, не зная сути дела, с которым к ней явился бес, сама предлагает себя «одному очень знатному иностранцу»:

        — Понимаю... Я должна ему отдаться, — сказала Маргарита задумчиво.

        На что Азазелло, знающий всю ее подноготную, отвечает откровенной издевкой:

        — Любая женщина в мире, могу вас уверить, мечтала бы об этом ... но я разочарую вас, этого не будет.

        Уже в ведьминском состоянии, после разгрома квартиры Латунского и бешеного полета на метле, обнаженная Маргарита Николаевна, раскрепостившись и чувствуя полную вседозволенность, сбрасывает с себя остатки женской да и человеческой благопристойности. «Длинное непечатное ругательство», — в адрес толстяка, принявшего ее за «неунывающую вдову Клодину», — вырвалось из нее само, к этому ее никто не принуждал. На балу при свечах, изображая из себя королевское ню, брутальная женщина решительно и жестко осаживает кота Бегемота: «Маргарита ... острые ногти левой ... руки ... запустила в Бегемотово ухо и зашептала ему:

        — Если ты, сволочь, еще раз позволишь себе впутаться в разговор...».

        Вообще Маргарита довольно быстро осваивается, попав к демонам и ведьмам, или, по характеристике Воланда, в «общество ... небольшое, смешанное и бесхитростное». Уже по прибытии в «нехорошую квартирку» она вызывается сменить Геллу, пользующую сатану особой мазью: «Горячая, как лава, жижа обжигала руки, но Маргарита, не морщась, стараясь не причинять боли, втирала ее в колено». Никто нашу героиню об этом не просил, она сама, стремясь подольститься к нечистой силе и все больше входя в свою демоническую роль, проявляет инициативу. Согласно одному русскому классику «все бабы, которые сидят на базаре, — все ведьмы», но зачем же, перефразируя другого советского классика, становиться лучшей из них? Впрочем, наша героиня в жизни не торговала на рынке.

        Под влиянием нечистой силы, склонной к празднословию и словоблудию (о чем я буду говорить ниже), принимается болтать и Маргарита:

        — Моя драма в том, что я живу с тем, кого я не люблю, но портить ему жизнь считаю делом недостойным. Я от него ничего не видела, кроме добра...

        Для чего это все она говорит явившемуся соблазнять ее черту, непонятно. Тот воспринимает сказанное как «бессвязную речь», но далее следует абсолютно комический эпизод, малоубедительная попытка усовестить соблазнителя:

        — Если вы меня погубите, вам будет стыдно! Да, стыдно! Я погибаю из-за любви! — и, стукнув себя в грудь, Маргарита глянула на солнце.

        Особенно нелепо в данной ситуации выглядит ничего никому не доказывающее биение в грудь. А в «нехорошей квартирке», после дурацкой истории Коровьева о проныре-москвиче, соорудившем себе путем сложных махинаций с жилплощадью 5-комнатную квартиру, Маргарита произносит ненужные слова о шахматной партии, понравившиеся Воланду своей королевской светскостью, хотя суесловие несовместимо ни со знатным происхождением, ни с благородным воспитанием:

        — Я умоляю вас не прерывать партии. Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы недурные деньги, если б имели возможность ее напечатать.

        И это кажется бесам образцом монаршей учтивости и непринужденности?! Впрочем, если мелким бесам, — то вполне возможно. Но об этом чуть погодя.

        Пару раз Маргарита со своим пустословием попадает впросак. Когда Воланд демонстрирует ей безукоризненную работу Абадонны: «Маргарита разглядела маленькую женскую фигурку, лежащую на земле, а возле нее в луже крови разметавшего руки маленького ребенка, — и сказала:

        — Я не хотела бы быть на той стороне, против которой этот Абадонна ... на чьей он стороне?

        На что Воланд отвечает глумливой репликой:

        — Чем дальше я говорю с вами ... тем больше убеждаюсь в том, что вы очень умны.

        Чтобы сказать глупость, много ума не надо, а никчемное замечание Маргариты граничит именно с глупостью, это подчеркивается дальнейшими словами князя тьмы об Абадонне:

        — Он на редкость беспристрастен и равно сочувствует обеим сражающимся сторонам. Вследствие этого и результаты для обеих сторон бывают всегда одинаковы.

        Ладно, как говорится, один раз не считается, но Маргарита допускает аналогичную оплошность вторично, когда уже после бала восхищается меткой стрельбой Азазелло:

        — Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках револьвер, — кокетливо поглядывая на Азазелло, сказала Маргарита.

        Теперь ее мягко осаживает Коровьев:

        — Драгоценная королева ... я никому не рекомендую встретиться с ним, даже если у него и не будет никакого револьвера в руках!

        Гораздо мудрее и достойнее во всех приведенных случаях было бы просто промолчать.

        На балу ради спасения мастера Маргарита, надо отдать ей должное, держится стоически, ни словом, ни взглядом, ни жестом не показывая, насколько ее потрясает и ужасает все, происходящее с нею и вокруг нее. Отдавшись дьявольской стихии, она накануне воландова торжества принимает кровавую ванну, в разгар его — кровавый душ и в самом конце — отпивает глоток человеческой идоложертвенной крови, сцеженной бесами из свежего трупа барона Майгеля. Именно крови, потому что лживым басням Коровьева:

        — Не бойтесь, королева, кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья, — веры нет.

        Отныне путь к естественному человеческому существованию для Маргариты отрезан, она окончательно становится ведьмой, предается силам ада, отрекается от света.

        В самом начале сатанинского бала его новоявленная королева по-человечески жалеет Фриду, а несколько часов спустя спасает ее от загробных мук, и многие исследователи недоумевают, почему именно ее. Все очень просто: Маргарита увидела во Фриде, задушившей младенца, самое себя, поскольку, возможно, сама является косвенным убийцей, быть может, не одного ребенка. Множество женщин делают аборты, и только М.И.Цветаева имела мужество в этом открыто признаться:

 

        Детоубийцей на суду

        Стою — немилая, несмелая,

        Я и в аду тебе скажу:

        Мой милый, что тебе я сделала?

 

        Что сделала?! Наверное, аборт и, возможно, против воли своего любовника или мужа. Но даже если с их согласия, это дела не меняет. Знаменательно, что в приведенной строфе Цветаева упоминает об аде.

        Итак, автор романа ставит на одну доску прямое убийство, совершенное Фридой, и аборты (или аборт), вероятно, совершенные Маргаритой и прочими женщинами. Наверное, поэтому на балу у Воланда женщины полностью обнажены, и тем самым, по мысли автора, обнажена их плотская, низменная, продажная, развратная сущность. А слова Воланда о милосердии, сказанные по поводу желания Маргариты пощадить Фриду:

        — Остается, пожалуй, одно — обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни! ... Я о милосердии говорю... Иногда ... оно пролезает в самые узенькие щелки, — выглядят форменным издевательством.

        Уж какое тут милосердие!

        «Гордая женщина» тут же получает жестокий урок дьявольской гордыни:

        — Никогда и ничего не просите ... и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут! — и наконец добивается своей цели: возвращает своего «любовника, мастера».

        Маргарита не называет ни имени его, ни фамилии, ни рода занятий, но черти понимают, о ком идет речь. Влюбленная женщина определяет своего любимого — исключительно с функциональной точки зрения. А может, она за месяцы связи с ним не удосужилась спросить, как его зовут, или называет своего писателя таким образом, чтобы Воланд ничего не перепутал и не подсунул вместо него кого-нибудь другого?

        Раз уж речь зашла о любви, порассуждаем и об этом нематериальном предмете, тем более уместном в главе о Маргарите. Выше я уже выражал некоторые сомнения в жизнеспособности чувства, испытываемого ею по отношению к любовнику. Да, она сделала все, чтобы его вернуть, и вернула. Но какой ценой? Спасая свою любовь, Маргарита, повторяю, отказалась от собственной человеческой и женской сущности — однако быть ведьмой и королевой на балу у сатаны, предаваться беззакониям, нарушать общечеловеческие нормы морали, крушить все и вся и вообще делать, что хочется, ей очень понравилось. Даже испытывать ужас, ходит полностью обнаженной на глазах оживших «висельников и убийц», умирать от стыда и страха, переживать чувство опасности — понравилось. Поэтому после ночного мероприятия «душа Маргариты находилась в полном порядке. ... Ее не волновали воспоминания о том, что она была на балу у сатаны, что каким-то чудом мастер был возвращен к ней, что из пепла возник роман... Словом, знакомство с Воландом не принесло ей никакого психического ущерба. Все было так, как будто так и должно быть».

        Все эти приключения, однако, заслонили любовь Маргариты к мастеру, отодвинули ее бурное чувство на второй план, ведь она ближе к концу книги совершенно перестает понимать своего возлюбленного. В свете сказанного далеко не случайно, полагаю, Булгаков в самом начале 19-й главы, начиная рассказ о Маргарите, предварил его шутливой, если не сказать ернической репликой: «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!».

        Нет, не показал, скажет читатель (хотя бы в моем лице), добравшийся до финала романа. Не показал. Великой всепоглощающей любви, любви, которая «долготерпит, милосердствует», любви, которая «не завидует», любви, которая «не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине», любви, которая «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:4-8), в романе нет. Есть инфернальное чувство, которое «выскочило перед героями романа», «как из-под земли выскакивает убийца в переулке». Длительным такое чувство быть не может, и вполне вероятно, что тот же самый выскочивший из-под земли метафорический «убийца в переулке» в одночасье зарезал любовь мастера и Маргариты еще до того, как те оказались в загробном мире наедине друг с другом.

        Принято считать, что прототипом Маргариты была Елена Сергеевна Булгакова, супруга писателя. Какое-то сходство, между героиней романа и ее прототипом, возможно, имеет место быть. Однако в отличие от Маргариты Е.С.Булгакова неотступно находилась при муже, ухаживала за ним, делила с ним все беды, горести, удары судьбы и разочарования; после его смерти бережно хранила память о нем, согласно его воле редактировала роман и сделала все возможное и даже невозможное, чтобы книга была все-таки напечатана. Жизнь Елены Сергеевны — образец высокой жертвенной женской любви и служения литературе. А что у Маргариты? Ничего похожего.

        Завершая рассказ о подруге мастера, следовало бы упомянуть и об отношении автора к женщинам. Здесь, увы, ничего утешительного. Все дамы в книге, мягко говоря, малосимпатичны. Даже МАССОЛИТчицы, тетушки вроде бы культурные и творческие, грубы, сварливы, похотливы, корыстны, поверхностны, глупы, думают только о преходящем и пр. И хотя то же самое можно сказать и о мужчинах, с женщинами дважды женатый Булгаков, взявший в последние супруги дважды бывшую замужем женщину, обходится на порядок хуже, словно за что-то мстит прекрасной половине рода человеческого. Возможно, здесь проявилась не столько женоненавистничество автора, сколько влияние, оказанное на него последней супругой Еленой Сергеевной. Но это уже не моя тема.

        Во-первых, черти, устраивая бесплатную раздачу модных женских товаров на сцене театра Варьете, откровенно глумятся над дамами, превращая выбранные ими вещи в пустоту. Обвинять женщин в мещанстве за то, что они стремятся выглядеть красиво и нравиться мужчинам, по меньшей мере, странно. И это в советские времена, при острейшем дефиците или даже практически полном отсутствии качественного и красивого женского белья, одежды, косметики, аксессуаров! Вполне понятно, по какой причине французский певец-шансонье и актер Ив Монтан, побывав в 1963 г. на гастролях в СССР, скупил женское белье советского производства и устроил в Париже модный показ, впрочем, вопреки легенде только для своих друзей.

        — Московская портниха, — мелет языком Коровьев на балу, представляя Маргарите гостей, — мы все ее любим за неистощимую фантазию, держала ателье и придумала страшно смешную штуку: провертела две круглые дырочки в стене...

        — А дамы не знали? — спросила Маргарита.

        — Все до одной знали, королева, — отвечал Коровьев.

        Знали и продолжали посещать вуайеристическое ателье, потому что порочны, похотливы, донельзя развращены. А неразвращенных в той или иной степени представительниц прекрасного пола в романе нет: ни в древнем мире, ни в современном, ни в загробном.

        Во-вторых, эпизод с полуодетыми или полуголыми после сеанса в Варьете дамами, демонически преломляясь, отражается на балу у сатаны, куда женщины, включая королеву Маргариту, допускаются исключительно в обнаженном виде. Возможно, бесы (устами автора) таким образом еще раз подчеркивают продажность женщин, их легкодоступность и полную аморальность. Однако Булгаков тем самым показывает и несостоятельность бесов, их сугубую импотентность, в том числе и в чисто мужском отношении. Не будучи в силах удовлетворить свою похоть, черти, находящиеся в мужской оболочке, мстят прелестным и соблазнительным женщинам, раздевая их и тем самым унижая до уровня праха под ногами. Духи зла мучительно завидуют людям, поэтому, переходя для своих низменных целей в человеческое состояние, с удовольствием едят, пьют, курят, выпивают, словом, позволяют себе все радости земной жизни. Все, кроме одной: плотской любви. Вот демоны и бесятся, глумясь над прекрасной половиной рода человеческого.

        Щадит Воланд только мастера, не показывая ему при всех его Маргариту в безбелье: «В своем волнении она не заметила, что нагота ее как-то внезапно кончилась, на ней теперь был шелковый черный плащ».

        Если продолжить разговор об эволюции персонажа (вспомним Афрания, перетекшего в советскую спецуру), то Маргарите, на мой взгляд, соответствует ершалаимская Низа, предающая предателя Иуду. Собственно, кроме нее, и назвать больше некого.