С.

Луна скользит средь кипарисов – не выше крыш;

над морем плещутся зарницы – видать, гроза;

а ты печально на балконе со мной стоишь

и лунным светом окаянным полны глаза.

Над Ялтой ночь созвездий атлас открыла всем,

блуждает спутник средь звёзд броженья, как бомж в глуши,

да контур чёртовой высотки закрыл совсем

кусочек неба, горный профиль,  ландшафт  души.

И грустно птица ночная кличет в густом саду,

судьба, наверно, имеет тоже свой ритм и лад,

мы в високосном с тобой расстались тогда году,

а год окончился – помирились: такой расклад.

Ты вновь расстроишься, подумав, что этот край

любить труднее всё, слабеет и гаснет пыл,

а ведь его лепил Творец как некий рай,

да, видно, козни Он сатаны учесть забыл.

Сменился строй, и неба нынче всё меньше в нём;

сменился век, да разменяли в нём ложь на ложь;

и если мы с тобой порою ещё поём,

то песнь, известно, не задушишь и не убьёшь.

За сквером тёмным тревожит душу ночной прибой,

ночная птица кричит, а это – недобрый знак,

мы в високосном году расстались тогда с тобой,

мы помирились, и всё же что-то уже не так.

Луна исчезла среди кварталов городских,

зарницы стихли, да, постоянства в сём мире нет,

и лишь глаза твои, да этот печальный стих

ещё хранят пока нетленный тот лунный свет