Ну, кто же думал, что смерть страны – изнутри;

не видя дали, свой только лелеял двор я;

и нас, ослепших, слепые поводыри

вели к обрыву под песенки забугорья.

Сейчас-то что? –   поезд, как говорят, ушёл,

остались распри, ком недоверия, боль утраты,

в фаворе юмор, да – стыд наш и боль! –  футбол,

да вера в лучшее – этим всегда богаты.

В сиянии лунном созвездия блёкнут вмиг;

пришёл сосед, поиграть приглашает в нарды.

Я, написавший с десяток никчёмных книг,

вдруг стал ценить их – за тайную горечь правды.

А правды горькой на свете полным-полно,

и что ни скажи в ней, будет она неполной.

Как ветер кроны качает глухой волной!

Как ночь за оконным крестом, что аквариум – безмолвна!

О, кто ж ты, о нынешней жизни, что так мечтал?

О, кто ж те, кто, молча, позволили всё порушить?

И прежних идолов скинув, на пьедестал

поставили идолов новых, ничуть не лучших?

Недаром гарью затянут закат порой,

не зря не видно цветения майских вишен;

бандит отпетый становится нацгерой,

когда страны элита из нуворишей.

Ну что ж, пойдем, поиграем, раз просишь, сосед.

Ты сам-то из Азии? Или откуда с Востока?

Смотри, кипарис в лунном свете, как минарет,

и нарды уместней, чем карты, клянусь Пророком…