Перси Шелли. Констанции, поющей

Перси Б.Шелли Констанции, поющей (To Constantia, singing)


1.
Так пасть и умереть, так сникнуть - нет:
То смерть сама! - - Констанцы превращенье!
Во тьме очей таится силы свет,
Хоть звук угас – твой голос, чьё рожденье
Таится на губах твоих,
Теперь – твоё дыханье, аромат волос;
Огонь твоих касаний вмиг
Зажжёт мои ланиты с кромкой слёз - -
То сердце кровоточит, не забыв тех грёз.

2.
Благоговенья ток мгновенный
Незрим, посланник юных снов,
Так дик и сладок, странно отчужденный -
Руладой восходящей дышишь вновь.
Раскрылась неба полынья,
В твои порывы влюблено,
И крылья ощущаю я,
Стремясь за бегом этим плавным
Сквозь лун угодья, чьё вино
На грани дальних сфер Природы славной,
Покуда  мира мы не минем тёмных ставней.

3.
Твой голос над моей душой парит - -
Завис, баюкая, на крыльях нежных,
И струны чародейством просветит
Та кровь и жизнь в фигурах этих снежных.
Мой обезумел мозг, томленье
Несёт дыханье, кровь толчками
В слух обратилась, стаи теней
Наплыв застлали слёзный глаза;
Трепещет сердце, словно пламя;
Как высохнет роса на солнце сразу,
Я таю также в расточительном экстазе.

4.
Мне жизни нет, Констанца - - только ты:
Пока, как воздух, наполняя мир,
Всё полнишь вкруг мелодией мечты.
Сейчас твой голос бурю сотворил,-
Как тот, кто в трансе вновь родился,
Я мчал средь скал и волн беспечно,
Как облачко с утра резвился.
Теперь – дыханье летней ночи,
Где звёздных вод разлит сон вечный
Вкруг островов, сплошь в ароматах сочных,
Моей душе паренье чувственное проча.

                             Санкт-Петербург, 6 июля 2016г.


[Опубликовано мрс. Шелли в "Posthumous Poems", 1824. Среди рукописей Шелли в Bodleian находится хаотично исписанный первый черновик, из которого мр. Locock ["Examination", etc., 1903, pages 60-62] с терпеливой изобретательностью восстановил первую и вторую станцу, составленные по метрической схеме станц 3 и 4-й.
Две станцы, возвращённые таким образом, напечатаны здесь непосредственно за стихотворением, как оно отредактировано мрс. Шелли
Едва ли необходимо добавить, что восстановленная версия м-ра Locock'а, гораздо более несовершенная, чем мрс. Шелли, не может быть принята во внимание в качестве окончательной редакции.]

Примечание переводчика:
С учётом вышеизложенных замечаний я воздержался от перевода добавочных строф, реконструированных Лококом, хотя и привожу их в оригинале сразу после основного текста.
Обращаю также внимание уважаемых авторов Сайта, что Шелли, судя по варьируемому размеру строф данного стихотворения, который я постарался в точности передать, отнюдь не был ортодоксом стихотворной формы.
Если кто-то сошлётся на неокончательный характер данной редакции, я прошу проследить идентичность размера, например, в таких стихотворениях Шелли, как Ode to Heaven и The Cloud. В живой ткани поэзии Шелли я встречал и отступления от точных рифм.
И ещё одно.

Мне не удалось отыскать свидетельства о Констанции, героине стихотворения, очевидно, оперной певице,  под впечатлением искусства которой Шелли писал свои строфы. Однако в воспоминаниях о Шелли его друга Томаса Лав Пикока я нашёл строки, свидетельствующие о том, что поэт интересовался и любил оперу:

    Во время сезона 1817 года я уговорил его пойти со мной в оперу. Давали "Don Giovanni". Перед началом он спросил, что это - комедия или трагедия. Я ответил: и то, и другое, но всё же скорее комедия, чем трагедия. После убийства командора Шелли сказал: "И это вы называете комедией?" Но постепенно музыка и действие захватили его. Я спросил, что он думает об Амброгетти. "По-моему, - ответил Шелли, - он ничем не лучше персонажа, которого играет". За оперой последовал балет, в котором главной danseuse была мадемуазель Милани. Он остался от неё в восторге и сказал, что и представить себе не мог такой грациозности. Впечатление о ней сохранилось у него надолго, ибо спустя несколько лет в письме из Милана он писал мне:"Мадемуазель Милани у них тут нет".

              С тех пор и вплоть до того времени, когда он окончательно покинул Англию, Шелли не пропускал ни одного представления итальянской оперы. Он восхищался музыкой Моцарта, особенно в опере "Nozze di Figaro", которая несколько раз игралась в начале 1818 года.

To Constantia, singing. 

[Published by Mrs. Shelley in "Posthumous Poems", 1824. Amongst the
Shelley manuscripts at the Bodleian is a chaotic first draft, from
which Mr. Locock ["Examination", etc., 1903, pages 60-62] has, with
patient ingenuity, disengaged a first and a second stanza consistent
with the metrical scheme of stanzas 3 and 4. The two stanzas thus
recovered are printed here immediately below the poem as edited by Mrs.
Shelley. It need hardly be added that Mr. Locock's restored version
cannot, any more than Mrs. Shelley's obviously imperfect one, be
regarded in the light of a final recension.]

1.
Thus to be lost and thus to sink and die,
Perchance were death indeed!--Constantia, turn!
In thy dark eyes a power like light doth lie,
Even though the sounds which were thy voice, which burn
Between thy lips, are laid to sleep;                                   _5
Within thy breath, and on thy hair, like odour, it is yet,
And from thy touch like fire doth leap.
Even while I write, my burning cheeks are wet.
Alas, that the torn heart can bleed, but not forget!

2.
A breathless awe, like the swift change                             _10
Unseen, but felt in youthful slumbers,
Wild, sweet, but uncommunicably strange,
Thou breathest now in fast ascending numbers.
The cope of heaven seems rent and cloven
By the enchantment of thy strain,                                      _15
And on my shoulders wings are woven,
To follow its sublime career
Beyond the mighty moons that wane
Upon the verge of Nature's utmost sphere,
Till the world's shadowy walls are past and disappear.     _20

3.
Her voice is hovering o'er my soul--it lingers
O'ershadowing it with soft and lulling wings,
The blood and life within those snowy fingers
Teach witchcraft to the instrumental strings.
My brain is wild, my breath comes quick--                     _25
The blood is listening in my frame,
And thronging shadows, fast and thick,
Fall on my overflowing eyes;
My heart is quivering like a flame;
As morning dew, that in the sunbeam dies,                        _30
I am dissolved in these consuming ecstasies.

4.
I have no life, Constantia, now, but thee,
Whilst, like the world-surrounding air, thy song
Flows on, and fills all things with melody.--
Now is thy voice a tempest swift and strong,                    _35
On which, like one in trance upborne,
Secure o'er rocks and waves I sweep,
Rejoicing like a cloud of morn.
Now 'tis the breath of summer night,
Which when the starry waters sleep,
Round western isles, with incense-blossoms bright,         _40
Lingering, suspends my soul in its voluptuous flight.


STANZAS 1 AND 2.

As restored by Mr. C.D. Locock.

1.
Cease, cease--for such wild lessons madmen learn
Thus to be lost, and thus to sink and die
Perchance were death indeed!--Constantia turn
In thy dark eyes a power like light doth lie
Even though the sounds its voice that were                       _5
Between [thy] lips are laid to sleep:
Within thy breath, and on thy hair
Like odour, it is [lingering] yet
And from thy touch like fire doth leap--
Even while I write, my burning cheeks are wet--              _10
Alas, that the torn heart can bleed but not forget.

2.
[A deep and] breathless awe like the swift change
Of dreams unseen but felt in youthful slumbers
Wild sweet yet incommunicably strange
Thou breathest now in fast ascending numbers...      

Сергей Семёнов, поэтический перевод, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 1529 № 121014 от 06.07.2016

0 | 0 | 1488 | 20.04.2024. 00:19:47

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []