Ты уехал, а он остался – старый дом с голубым крыльцом –
и под сводами двух акаций, словно ангел, хранит жильцов.

Город, улица, двор, соседи, столик, клумба, сарай, платан -

это место в любой беседе ты теперь называешь «там».

«Там» зарыт под сухой корягой чей-то детский бесценный клад,
«там» сугробы зимой залягут у старинных витых оград.

и в квартирах запахнет хвоей, и повесят шары на ель,

как положено стол накроют: сыр, шампанское, оливье…

Ты всегда был в одном уверен – он живой, он твоя родня.

То испуганно ахнут двери, то в трубе запоёт сквозняк,

то заноют к дождю ступени, то застонет чугун перил.

Дом обычно хранил степенность, но весной иногда хандрил.

Он тобой навсегда оставлен, но тебя не оставил он.

О дороге нелёгкой дальней шепчет вечером патефон.

По субботам в окне чердачном реют флаги ночных рубах

тёти Софы, а это значит, дом в надёжных её руках.

Глупо думать, что будет случай возвратиться... себе не ври!
Ты же знаешь, здесь климат лучше, ты почти изучил иврит,
дети рядом и днём, и ночью. «Там» умрёшь в нищете один.

Исцелили желудок, почки, но всё чаще саднит в груди.

Ты привыкнешь, тоску излечишь и полюбишь чужую речь.

Старый дом с голубым крылечком будет сердце твоё беречь.