Генрих Гейне. Лирическое интермеццо

Пролог

 

Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.

Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.

Путешествуя в Женеву,
На дороге у креста
Видел он Марию Деву,
Матерь Господа Христа.

С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел,
И до гроба ни с одною
Молвить слова не хотел.

С той поры стальной решётки
Он с лица не подымал
И себе на шею чётки
Вместо шарфа привязал.

Несть мольбы Отцу, ни Сыну,
Ни Святому Духу ввек
Не случилось паладину,
Странный был он человек.

Проводил он целы ночи
Перед ликом Пресвятой,
Устремив к Ней скорбны очи,
Тихо слёзы лья рекой.

Полон верой и любовью,
Верен набожной мечте,
Ave, Mater Dei кровью
Написал он на щите.

Между тем как паладины
Ввстречу трепетным врагам
По равнинам Палестины
Мчались, именуя дам,

Lumen coelum, sancta Rosa!
Восклицал всех громче он,
И гнала его угроза
Мусульман со всех сторон.

Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключён,
Всё влюбленный, всё печальный,
Без причастья умер он;

Между тем как он кончался,
Дух лукавый подоспел,
Душу рыцаря сбирался
Бес тащить уж в свой предел:

Он-де Богу не молился,
Он не ведал-де поста,
Не путём-де волочился
Он за Матушкой Христа.

Но Пречистая сердечно
Заступилась за него
И впустила в царство вечно
Паладина Своего.

 

(А.С. Пушкин)

 

I.

 

    Как был чудесен месяц май,
Как все цвело и пело.
Душа проснулась для любви,
Душа любить хотела.

    Как был чудесен месяц май,
Как звонко пели птицы.
Я жадно пил любовный яд
И не сумел напиться.

 

II.

 

    Превращу свои слезинки
В лепестки цветов,
Все сомненья, все печали -
В трели соловьев.

    Подойди ко мне, послушай
Песнь моей тоски.
Забери себе, прошу я,
Эти лепестки.

 

III.

 

    Розу и лилию, солнце, голубку
Я в этой жизни любил лишь минутку,
Всех позабуду, одну не смогу я:
Нежную, милую, светлую, злую.
Ты моя радость, мой лучик в оконце,
Лилия, роза, голубка и солнце.

 

IV.

 

    Хочу глядеть в глаза твои,
Не ощущая грусть.
Хочу коснуться губ твоих,
Но близости боюсь.

    Хочу прижать тебя к груди
И испытать восторг.
Не говори слова любви,
Они - как приговор.

 

V.

 

    Твое лицо светло и бледно,
Как часто раньше снилась ты,
Я не забыл твои черты,
Их годы не сотрут бесследно.

    Я помню цвет любимых губ
И голос твой, и взгляд нездешний;
Теперь жалею я, конечно,
Что на признанья был так скуп.

 

VI.

 

    Прижмись щекой к моей щеке,
Пусть слезы вместе льются.
Сердца, зажженные в тоске,
Ещё сильнее бьются.

    Но пламя робкое любви
Погасят слезы вскоре.
Я посмотрю в глаза твои
И утону, как в море.

 

VII.

 

    Я хочу мое сердце спрятать
В лепестках этой лилии нежной.
Она будет тихонько плакать,
Как и я, от любви безнадежной.

    Она станет трепетно пылкой
Словно губы моей любимой,
Что дарили мне поцелуи
В час чудесный и неповторимый.

 

VIII.

 

    Есть где-то в темном небе
Далекая звезда,
Она поет мне песни
Ночами иногда.

    Мотив их так чудесен,
Что трудно передать.
Но слов тех нежных песен
Вам не дано понять.

    Один лишь я на свете
Постиг слова твои -
Ты пишешь песни эти
На языке любви!

 

IX.

 

    На тонких невидимых крыльях
Тебя моя песня влечет
Туда, где мы счастливы были,
Где Ганг величаво течет.

    Я вижу наш сад одинокий
И старый заброшенный пруд,
В нем воды черны и глубоки,
И лотосы нежно цветут.

    Похожи на девичьи глазки,
Там в небо фиалки глядят,
Вам розы поведают сказки
Про этот задумчивый сад.

    Там робкие бродят газели,
И быстры они и легки,
Подобны весенней капели
Журчанья священной реки.

    Вкусив неземного покоя,
Мы ляжем на землю вдвоем,
И горечь забудем с тоскою,
И счастье в бокалы нальем.

 

X.

 

    Боится лотос солнца,
Прямых его лучей.
Почтительно согнется
И лунных ждет ночей.

    Луна - его отрада
И свет в полночной мгле.
Ей многого не надо -
Чтоб был он на земле.

    А он цветет от счастья
И тихо слезы льет,
Пока она в ненастья
На небе не взойдет.

 

XI.

 

    В холодных водах Рейна
Зеркально отражен,
Он высится над всеми,
Церквями окружен.

    В соборе том старинном
Написан на века
Мадонны образ дивный
С младенцем на руках.

    В румянце щек бесценных,
В разрезе губ святых
Я узнаю мгновенно
Любимые черты.

 

XII.

 

    Меня не любишь ты совсем,
Но я мирюсь с судьбою -
Я словно раб доволен всем
И счастлив быть с тобою.

    Я вижу ненависть твою
В лице сурово-снежном,
Лишь об одном судьбу молю:
О поцелуе нежном.

 

XIII.

 

    Целуй меня, не нужно слов,
Я клятвам верить не готов,
Твои слова сплошной обман,
Они как утренний туман.
Я их понять могу едва.
Целуй меня, к чему слова.

    Найди в душе всего одно,
Что было сердцем рождено,
Всего одно из тысяч слов,
Которым верить не готов.
И я прижму тебя к груди,
Поняв, что счастье впереди.

 

XIV.

 

    Гляжу я в глаза моей милой,
И сердце слагает терцины.
Гляжу я на губы любимой,
И сердце рождает канцоны.
Гляжу я на щёки любимой,
И стансы становятся зримы.
Хочу заглянуть в её сердце -
Хочу дописать мой сонет!

 

XV.

 

    Молва глупа, молва слепа,
И с каждым днем - все хуже,
Мне говорят, что ты не та,
Что я тебе не нужен.

    Молва слепа, молва глупа.
Кого она балует?
На похвалы она скупа,
Как ты на поцелуи.

 

XVI.

 

    Ты скажи мне, дорогая,
Кто тебя создал такой?
Мне нужна была другая,
Нужен был тебе другой.

    Этот ротик, эти глазки,
Этой бровки тонкой нить
Не встречал я даже в сказке
И не смог бы сочинить.

    Я могу создать вампира,
Василиска и змею,
Знаю всех чудовищ мира -
В них тебя не узнаю.

    Это милое коварство,
Этот взгляд фальшивый твой
Променяю на мытарства,
Чтоб не видеться с тобой.

 

XVII.

 

    Как богиня Афродита,
Ты, любимая, нежна.
Как цветок плющом обвита,
Ты с другим обручена.

    Боже, Боже, дай мне силы
По измене не грустить.
За одну улыбку милой
Я готов ей все простить.

 

XVIII.

 

    Я не сержусь, хоть мы расстались ныне,
Я не сержусь, хоть вопию в пустыне.
Я не сержусь, хоть я лишился света,
Я не сержусь и не кляну за это.

    Я проглядел, как стала ты другою,
Я проглядел, как ночь пришла с тоскою,
Я проглядел змею в саду цветущем,
Все проглядел и в прошлом, и в грядущем.

 

XIX.

 

    Что нет любви, за то винить не стану,
Мы без любви навеки обнищали,
Сердца от слез стучать не перестанут,
Но без любви мы оба обнищали.

    В глазах твоих я вижу лишь насмешку,
И на губах дрожит немая злоба,
Ты без любви не пропадешь, конечно,
Но без любви мы обнищали оба.

    К чему скрывать, что слезы сердце ранят?
Зачем таить от всех свои печали?
Всплакни хоть раз, кода меня не станет,
Ведь без любви мы оба обнищали.

 

XX.

 

    Гремят литавры громко,
Колокола звонят.
Любимая надела
Свой свадебный наряд.

    Поют свирель и скрипки,
Танцует хоровод.
Любимая сегодня
С другим к венцу идет.

 

XXI.

 

    Ты обо мне совсем забыла,
Наверно, вовсе не любила.
Твои глаза насквозь фальшивы,
Они так приторны и лживы.

    Нет ни любви в них, ни печали,
Глаза как будто одичали.
Они на всех глядят игриво,
И равнодушно и фальшиво.

 

XXII.

 

    Ах, если бы ветры знали,
Как тяжко на сердце мне,
Они бы мои печали
Развеяли будто снег.

    Ах, если бы птицы знали,
Как больно душе моей,
То вновь бы у нас звучали
Напевы счастливых дней.

    Ах, если бы звезды знали,
Какая в душе тоска,
Они бы и днем сияли
Сквозь серые облака.

    Не знает никто, что было,
Что молча от всех таю:
Ты сердце мое разбила,
Отвергнув любовь мою.

 

XXIII.

 

    Кто виноват, скажи, мой друг,
Что розы отцвели.
Что стало серым все вокруг,
И свет погас вдали.

    Кто виноват, что даже днем
Не слышно соловья,
И тянет смрадом и гнильем
От нашего ручья.

    Кто виноват, что белый день
Стал цвета черной лжи.
Что мир любви накрыла тень,
Кто виноват, скажи?

    Я не ропщу, но боль моя
Теперь сильней вдвойне.
И пусть один останусь я,
Ты будешь жить во мне.

 

XXIV.

 

    Вам всё обо мне сказали,
Но верить нельзя словам,
Ведь то, что меня печалит,
Они не открыли вам.

    Они распустили слухи,
Что стар я и нелюдим.
И вы, словно злой старухе,
Поверить сумели им.

    Не знает никто на свете,
Что в сердце своем ношу,
Что горькие строки эти
Я втайне от всех пишу.

 

XXV.

 

    И пел соловей нам, и липа цвела,
И солнце на небе светило.
Ты нежно рукою мой стан обвила,
Слова о любви говорила.

    Но цвет облетел, и весны уже нет,
И солнце за тучами скрылось.
Ты мне на прощанье сказала: "Привет!"
И вежливо мне поклонилась.

 

XXVI.

 

    Мы были с тобою, как дети, близки,
И всё же чужими мы были.
Мы часто играли в любовь от тоски,
От скуки друг друга мы били.

    Уже и не вспомнить, что было тогда,
Всё в прятки играли беспечно.
В слезах ты скрываться умела всегда,
Однажды в них скрылась навечно.

 

XXVII.

 

    Ты долго была верна мне,
Ты просто меня жалела,
И даже любовь меж нами
Ты быстро забыть сумела.

    Давала мне кров и пищу,
Деньгами меня снабжала.
Я был для тебя как нищий,
Молящийся у вокзала.

    Пусть Бог тебя не оставит,
От зноя хранит и хлада,
Но то, что тебе он дарит,
Мне больше дарить не надо!

 

XXVIII.

 

    Была зима, земля остыла,
Но май пришел на смену стуже,
И все так радостно и мило,
Но сердцу май уже не нужен.

    Я не хочу цветов весенних,
И птичье пенье мне не в радость.
Я вижу прежнее цветенье
И не найду в нем ту же сладость.

    Весна отныне не нужна мне,
Все, что люблю - все раньше было,
И я теперь зову Ma-dame
Ту, что была моею милой.

 

XXIX.

 

    Я был так долго на чужбине,
Где мог остаться и поныне,
И вот вернулся наконец-то,
Но с кем теперь моя невеста?
Она другого обвивает -
Глупей меня глупцы бывают!

    И нежных рук и гладкой кожи
Забыть, поверь, никто не сможет.
Глаза - фиалки, щеки - розы
Цветут и летом и в морозы.
Я тоже мог бы стать ей мужем.
Глупец всегда ей рядом нужен.

 

XXX.

 

    Щеки твои - две розы,
Глаза - васильковый цвет,
Как лилии, белы руки,
Краше которых нет.
Как жаль, что твое сердечко
Увяло за пару лет.

 

XXXI.

 

    Как воздух чист и свеж, и сладок,
Как мир хорош в своей красе.
Цветы мигают сотней глазок,
Купаясь в утренней росе.
Куда ни глянь, везде веселье,
Все страхи ночи позади.
Я в гроб ложусь порой весенней,
Прижав тебя к своей груди.

 

XXXII.

 

    Мой милый друг, мой ясный свет,

Тебя я не забуду.

С тобой я видел этот свет

И там с тобою буду.

 

    Я в гроб сойду, чтоб вместе быть.

Мне не найти другую.

Тебя не смог здесь разлюбить

И там не разлюблю я.

 

    Когда все мертвые вокруг

Сойдутся в вихре танца.

Не разожму скрещенных рук,

Я не смогу расстаться.

 

    Когда наступит час суда,

Когда придут за мною,

Рук не раскрою и тогда,

Чтоб взять тебя с собою.

 

XXXIII.

 

     На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна,

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

     И снится ей всё, что в пустыне далекой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утесе горючем

Прекрасная пальма растет.

(М.Ю. Лермонтов)

 

XXXIV.

 

    Хотел бы я быть дорожкой,
Чтоб только к тебе вела,
Чтоб ты своей дивной ножкой
По жизни моей прошла.

    Хотел бы я быть мишенью
Для острой иглы твоей,
Чтоб каждое губ движенье
Кололо меня больней.

    Ах, был бы я вольный ветер,
Я б кудри ласкал твои,
И, где бы тебя ни встретил,
Шептал бы слова любви.

 

XXXV.

 

    Ты ушла, и я пропал,
Я смеяться перестал,
Не шучу и не острю,
О пустом не говорю.

    От любви я так устал,
Плакать тоже перестал,
Слезы высохли давно,
Мне ни грустно, ни смешно.

 

XXXVI.

 

    Я мое больное сердце
Разобью в куски,
Полетят они к любимой
Песнями тоски.

    А потом назад вернутся,
Плача и скорбя,
Потому что нет им места
В сердце у тебя.

 

XXXVII.

 

    И день, и час мой каждый
Я думаю о той,
Что отдалась однажды
Мне телом и душой.

    Души твоей не надо,
Верни ее ветрам,
Я часть своей в награду
Тебе навек отдам.

    Бери же душу смело,
Дели на нас с тобой.
Едины стали телом,
Едины и душой.

 

XXXVIII.

 

    Вы носите белые платья,
Идете в леса и в луга,
И, чувствам раскрывши объятья,
Вы пишете маслом стога.

    Вы жадно вдыхаете прелесть
Цветущих весенних полей,
Вы даже "душой отогрелись"
Под песни, что пел воробей.

    Я саваном черным закрою
От взглядов оконный проем,
Чтоб духи порою ночною
Гуляли в жилище моем.

    Чтоб ты на мгновенье воскресла
И вышла из царства теней,
И, сев в опустевшее кресло,
Согрела мне душу своей.

 

XXXIX.

 

    Картины забытого счастья
Встают и встают предо мной,
Виденья изменчивой страсти
И жизни ушедшей, иной.

    Когда по бульварам под вечер
Я молча бродил наугад,
Когда мне кивали при встрече,
А я отвечал невпопад.

    И если бы сам я невольно
Однажды себя повстречал,
То мимо прошел бы спокойно -
В себе бы себя не узнал.

    Едва отличимый от тени,
Я шел за луной по пятам,
Шагая бездумно сквозь время,
По гулким и шатким мостам

    К тому одинокому дому,
Где ночью не гасло окно,
Где все было сердцу знакомо,
Где стало, как в склепе, темно.

    Я знаю, все это не ново,
Что прежней любви уже нет.
Но как же мне хочется снова
Увидеть в окне силуэт.

 

XL.

 

    Любил он ее, тоскуя.
Она же с другим была.
Другой полюбил другую,
Что с ним под венец пошла.

    Так было, так есть и будет,
Пока существует свет:
Кто любит, любим не будет,
Ведь пары у сердца нет.

 

XLI.

 

    Когда я вновь слышу звуки
Той песни, что пела ты,
То плачет душа от муки,
От боли и пустоты.

    И, стону души созвучен,
Взрывается в небе гром,
И льётся тоска из тучи
Холодным скупым дождём.

 

XLII.

 

    Мне снилась дочка короля,
Она была печальной.
Мы с ней сидели у ручья
И на скамье хрустальной.

    "Я не хочу быть королем,
Богатства мне не надо!
Мы жизнь простую проживем
С тобой, моя услада"

    Она сказала: "Я женой
Тебе, мой друг, не стану,
Ведь я лежу в земле сырой
И из нее не встану"

 

XLIII.

 

    Мы плыли в открытое море
На крошечной лодке одни,
Мы плыли все дальше, и вскоре
Из виду пропали огни.

    Мы долго глядели в пространство,
Вдруг берег забрезжил вдали.
Там в ритме веселого танца
Качались в волнах корабли.

    И все там гуляло и пело,
И сердцу дарило покой,
Но лодка все дальше летела,
Гонимая черной волной.

 

XLIV.

 

    Из всех на свете сказок
Я знаю лишь одну,
Она уносит разум
В чудесную страну:

    Где я ни разу не был,
Но там в сиянье дня
Растут цветы до неба
И смотрят на меня.

    Там шепчутся листвою
Деревья в полусне,
Там все ручьи с тобою
Танцуют по весне.

    И, словно зачарован
Журчанием реки,
Ты в нем услышишь снова
Мелодию тоски.

    Ах, если б только мог я
Оставить сердце там
И все мои восторги
Доверить ручейкам.

    Но нет страны той дивной,
И ручейков тех нет,
И сон мой станет дымом,
Когда придет рассвет.

 

XLV.

 

    Тебя любил и все еще люблю,
Но рушится наш мир, куда ушла любовь?
На пепелище чувств я Бога умолю,
Чтоб искру той любви он даровал нам вновь.

 

XLVI.

 

    Погожим июльским утром
Я вышел в цветущий сад.
Цветы говорят как будто,
Но я их словам не рад.

    - Ты нашей сестре не пара,
Поблекли цвета твои.
Они говорят, я старый
Для жизни и для любви.

 

XLVII.

 

    Огонь любви случайной,
Свет гаснущей свечи
И сказки той печальной,
Рассказанной в ночи.

    "Они вдвоем сидели
В саду, где цвел миндаль,
Им птицы песни пели,
Луна манила вдаль.

    Она была принцесса.
Он был ее герой.
Но великан из леса
Унес ее с собой"

    Финал тебе открою
Печальной сказки той,
Когда меня накроют
Могильною плитой.

 

XLVIII.

 

    Они меня любили
И мучили меня,
Одна - беспутством ночи,
Другая - светом дня.

    Любовь, как хлеб, дарили,
С вином мешали яд.
Они меня любили
И били наугад.

    Хочу забыть те ночи
И свет чужого дня,
Они меня сгубили,
Околдовав меня.

 

XLIX.

 

    Я вижу лето знойное
В румянце щек твоих,
Смотрю в глаза холодные
И зиму вижу в них.

    Сотрет зима когда-нибудь
Румянец на щеках,
И лето вновь увижу я
В оттаявших глазах.

 

L.

 

    Когда любовь проходит,
Мы горько слезы льем
И в них всегда находим
Спасение свое.

    Когда с тобой расстались,
Я сожалел о том,
Что слезы и печали
Оставил на потом.

 

LI.

 

    Они обсуждали за чаем,
Что значит кого-то любить,
Мужчины все больше молчали -
Об этом смешно говорить!

    Советник один сухопарый
Сказал, что любовь - это грех,
Что лучше супружеским парам
Чураться любовных утех.

    Каноник, насупивши брови,
Изрек, что любовь - это зло,
Она, мол, вредна для здоровья,
И лично ему повезло.

    Графиня вздохнула печально:
- Я знаю, любовь - это страсть.
И, выпив из блюдечка чая,
Она за стихи принялась.

    В сторонке молчал я учтиво:
Что проку словами сорить?
Ты тоже умела красиво
О нашей любви говорить.

 

LII.

 

    Отравлены ядом песни,
Которые я пою,
Ведь ты подмешала горечь
В цветущую жизнь мою.

    Отравлены ядом песни,
Которые я пою,
Ведь ты поселила в сердце
Маленькую змею.

 

LIII.

 

    Я снова видел тебя во сне,
Тот май, где мы были оба
Так счастливы. Ты улыбалась мне,
Я клялся любить до гроба.

    Те клятвы были, как снег, чисты,
И, чтоб отвести разлуку,
Меня тогда укусила ты,
До крови поранив руку.

    В глазах твоих я не видел слез:
Не добрая ты, не злая.
Я верности клятвы давал всерьез,
А ты - до сих пор не знаю.

 

LIV.

 

    Стою на вершине мира,
А в сердце растет тоска.
Ах, если бы был я птицей,
Взлетел бы под облака.

    Увидел бы дом далекий,
В котором живешь одна,
И свил бы себе гнездо я
У твоего окна.

    Ах, если бы был я птицей,
Я песню тебе бы спел
О том, что сказать хотел бы,
О том, что сказать не смел.

    И ты бы меня простила,
Прижала к своей груди.
Ты птицей меня б любила,
Нельзя ей сказать "уйди".

 

LV.

 

    Увозит меня карета,
Куда? - я не знаю сам,
Но там еще будет лето,
И будут шуметь леса.

    Я мирно дремлю со всеми
И вижу тебя во сне,
А рядом - три белых тени
Печально кивают мне.

    Так странно светлы их лица,
Так схожи они с твоим.
Мой сон, как туман, клубится
И тает вдали, как дым.

 

LVI.

 

    Во сне я горько плакал:
Ты там с другим была.
Когда проснулся утром,
Ты от меня ушла.

    Во сне я горько плакал:
Я был уже с другой.
Когда проснулся утром,
Ты стала мне чужой.

    Во сне я горько плакал:
Ты вновь со мной была.
Я не проснусь сегодня,
Чтоб снова не ушла.

 

LVII.

 

    Меня ты зовешь и зовешь во сне,
И смотришь в глаза с тоскою.
И завтра снова придешь ко мне,
Чтоб помнил тебя такою:

    С волною светло-ржаных волос
И ангельскими глазами.
Ты плачешь ими почти всерьез
Большими, как град, слезами.

    И каждую ночь ты все снишься мне,
Чтоб сердце собой заполнить.
И что-то тихое шепчешь мне,
А что? - не могу запомнить.

 

LVIII.

 

    Мне тучи пророчат бурю,
Мне ветер грозит, свистя.
Куда в эту ночь лихую
Укрылось моё дитя?

    Я вижу окошко спальни
И робкий огонь свечи,
И слезы в глазах печальных,
Зовущих меня в ночи.

 

LIX.

 

    Холодной осенней ночью
Гоню через лес коня,
И рвет меня ветер в клочья,
Ветвями сечет меня.

    Гоню и гоню коня я
По следу своей мечты,
Я знаю, я точно знаю -
Меня не забыла ты.

    И вот уже лай знакомый,
И слуги несут огня,
Встречают меня у дома
И в залу ведут меня.

    И все здесь как прежде было.
Я снова желанный друг.
Я слышу дыханье милой
И чувствую нежность рук.

    А ветер ревет и стонет,
А дождь все сильнее льет:
Закрыты ворота в доме,
Тебя в нем никто не ждет.

 

LX.

 

    С небес звезда упала,
Звезда любви моей.
Она светить устала
Тому, кто верил ей.

    В саду, еще зеленом,
Гуляет листопад,
И ветер неуемный
Опавшим листьям рад.

    Наш пруд, давно замшелый,
Теперь совсем уснул,
И даже лебедь белый
Сегодня утонул.

    Звезда любви упала
С щемящей вышины,
И света вдруг не стало,
И песни не слышны.

 

LXI.

 

    В далекий замок сны меня влекут,
Где только свет, и боль сердца не помнят,
Где волны человечие текут
По лабиринтам бесконечных комнат.
Куда идти, когда отводят взгляд?
Повсюду плач, и страх висит над всеми.
Там неподвижно рыцари стоят,
И дамы их уже бледны, как тени.

    Вдруг стон затих, и никого вокруг,
Стою один в огромной белой зале.
Здесь сто дверей очерчивают круг.
Куда идти? - мне так и не сказали.
Куда бежать? Какую выбрать дверь?
И как понять, что выход где-то рядом?
Я не боюсь, я все забыл теперь,
Знать наперед мне ничего не надо.

    Я дверь открыл, как прежде, наугад
И вижу - ты стоишь одна у двери,
И машешь мне, и не отводишь взгляд,
И я пошел, опять тебе поверив.
Душе моей вдруг стало так тепло,
И, может быть, я снова обманулся?
Знать не хочу, зачем меня влекло
К тебе одной, ведь я уже проснулся.

 

LXII.

 

    Была холодной эта ночь,
Я шел, блуждая, в темной чаще,
И, не сумев ничем помочь,
Листвой заплакал лес неспящий.

 

LXIII.

 

    Мы тайно ее схоронили
В могиле у двух дорог,
Где в придорожной пыли
Растёт голубой цветок.

    Я молча с ней попрощался
На кладбище двух дорог,
Где в свете луны качался
И мой голубой цветок.

 

LXIV.

 

    С той поры, как мы расстались,
Жизнь надежды лишена,
И теперь со мной остались
Только мрак и тишина.

    Я звезды уже не вижу,
Боль не в силах превозмочь,
И меня все ближе, ближе
Тянет к бездне злая ночь.

 

LXV.

 

    Мне ночь глаза закрыла,
Свинец сомкнул уста.
Все отняла могила,
Мне из нее не встать.

    Лежу в гробу бездвижный,
Без боли, без потерь.
Вдруг слышу голос вышний,
И в гроб стучат, как в дверь.

    "Вставай! Печали канут.
Нас всех блаженство ждет,
И мертвые восстанут,
И вечный день грядет"

    "Я не смогу подняться.
Я навсегда ослеп.
Мне всюду слезы мнятся.
Душа пуста, как склеп"

    "Я ночь твою отрину.
Глаза увидят свет
И ангелов незримых,
И розовый рассвет"

    "Я не смогу подняться.
Из сердца льется кровь.
Мне сны уже не снятся.
Из них ушла любовь"

    "Я исцелю руками
Всю боль сердечных ран,
И сердце вновь воспрянет,
И оживешь ты сам"

    "Я не смогу воскреснуть,
Душа скорбит одна.
Навылет через сердце
Прострелена она"

    "Я душу отогрею.
Прижму к душе своей.
Я исцелить сумею
Того, кто дорог ей"

    И голос звуком нежным
Мне душу оживил.
Я захотел стать прежним.
Я захотел любви.

    И рана исцелилась,
Я вновь гляжу окрест,
И сердце вдруг забилось,
И, значит, я воскрес.

 

LXVI.

 

    Все, что писал доныне,
О чем не смел сказать,
Сложу я в гроб сегодня,
Чтоб больше не писать.

    Сложу в него всю горечь,
Обиду и тоску,
Несите саван черный
И крепкую доску.

    Несите мне носилки,
Не в человечий рост,
Длиннее будет гроб мой,
Чем самый длинный мост.

    Двенадцать великанов
Ведите вы ко мне,
Чтоб сильны были руки,
Как будто из камней.

    Пусть гроб они поднимут
И сбросят в океан,
Поднять его сумеет
Не всякий великан.

    Лишь воды океана
Смогли б вместить его,
Ведь я любовь былую
И боль сложил в него.

 

 

Андрей Рафф, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 1505 № 120897 от 30.06.2016

0 | 0 | 5299 | 21.11.2024. 19:39:03

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []