Х   Х   Х

 

Ленинградской весною омыт и опоен.

Потому что любой в своем выборе волен,

Выбираю опять эту прорву воды!

Не люблю этот город, он просто несносен.

Оживаю, когда появляется осень

И, в муругом плаще проходя сквозь сады,

 

И листом, и дождем в подоконники бьется.

И чем ночи темней, тем свободней поется,

И не хочется думать о том, что опять

Эти белые ночи нагрянут как пропасть,

И кипящего солнца кипящая лопасть

В небе станет кружить и меня догонять.

 

И однажды догонит! Загонит. Затопчет...

Петропавловский шпиль! Воцарился бы кочет

И командовал зорям: пора, не пора...

Я бы дружбу завел с этой огненной птицей,

Я кормил бы ее золотою пшеницей,

И поил бы шампанским, и спал до утра.

 

Потому что любой в своем выборе волен,

В этих белых ночах заблудившийся воин,

Все куда-то спешу, все кого-то ищу.

..Вот и снова июнь! Вот и снова, ей-богу,

Не желая того, собираюсь в дорогу,

Свою жизнь доверяя перу и плащу.

 

Ведь не думал ни в жизнь, что добуду мороки —

Жить на Западе и тосковать о Востоке,

Где далёко-давно под кривою луной

Ночь, неслышный шаман, к моему изголовью

(Ах ты, черная мгла, с азиатскою кровью!)

Подступала и, что-то шепча надо мной,

 

Предрекала судьбу...

Эти белые ночи!..

Этот медный чудак — по полтиннику очи!

И о чем он мечтал, продираясь тайгой!

...Были б ночи темны, не прельстился б гранитом,

Но светлы окаянные, тянут магнитом,

И тропу, что иду, загибают дугой.

ВД-63