Я вернусь туда в мае, когда потеплеют печали

и пройдут поезда мимо кладбищ без новых крестов,

где любая причина моею была и в начале,

и в огромных архивах уже пожелтевших листов.

Там и числа цветут, и конверты, и двери, и крыши.

Циркачи за углами, артисты на всех этажах.

И призвания всплеск поднимается выше и выше,

и легенды растут на нежнейших солёных ветрах.

Приближается взлёт. Для разбега готова рулёжка,

и моторы готовы, и в крыльях уже керосин.

Мы присели вдвоём вместе с тенью моей на дорожку,

и напутствия слово Иисус приготовил Навин.