Ты от прелюдий бытовых устала,

твои инстинкты требуют скандала

и подзавода, как часы Дали,

размякшее безвременье которых

себя едва находит на просторах

среди изгибов временной петли.

А между нами – словно речка Припять:

не перейти и ни глотка не выпить.

Но, слава богу, в мёртвой тишине

я слышу голос, вкрадчивый, как шорох,

что истина, рождаемая в спорах,

сначала зарождается в вине.

Вина вина – невинная забава,

легка игра словами, да лукава,

и для игры достаточно искры,

той, что на склоне зрела в винограде

за-ради встречи и конечно ради

глотка неповторимой хванчкары.

И так легко на сердце лёг Тбилиси,

что выбор пал в конечном компромиссе

на этих улиц романтичный флёр.

Нетленны строки Нины Чавчавадзе,

и нас с тобой – невольных камикадзе

восхода круче ждал фуникулёр.

От Пантеона на горе Мтацминда,

как на ладони путь из лабиринта

и, воскресая из небытия,

надеюсь я, что жизнь мою итожа,

и ты напишешь: «Милый, для чего же

пережила тебя любовь моя».