О.И.

Волны заливают буну,

туч висит рваньё,

на платан, как на трибуну,

рвётся вороньё.

Всё б скандалить, каркать им бы,

сплетничать во зле.

Фонари включили нимбы

в моросящей мгле.

Где-то на задворках лета

твой остался корт.

Постою у парапета,

посмотрю на порт.

Вспомню наш вояж в Алупку:

парк, дворец, накат,

где двухвёсельную шлюпку

взяли напрокат.

Иоанна Златоуста

купола плывут.

Без тебя на свете пусто,

в сердце неуют.

Вот ведь как: грущу, а рифмы

слышу средь маслин, –

это здесь с тобою их мы

в августе пасли.

А ещё нас помнит вместе

солнечный Мисхор;

ах, как там, в его предместьях,

пел цикадный хор!

Прочь пойду. Вороны стихли.

Я пленён строкой.

Уж не примитивный стих ли

принесёт покой?

Посижу немного в баре,

пробуя острить,

и улыбчивый татарин

даст мне прикурить…