И февралю придут кранты.

По радио пробьют куранты,

Поднимут выше свод атланты,

И закатает март порты.

И подмигнув последним стужам,

Он под сосулек перезвон

Покатит солнышко по лужам,

Сверкая белизной кальсон.

И следом, с дырками в подошвах,

Как тощий фриц, попавший в плен,

Пойду и я в больших калошах

С тесемочками до колен.

Весь перевязан, перемотан,

В перелицованном пальто,

Еще не ставший обормотом,

Но претендующий на то.