Полз из ущелий к городу туман,

да ветер с моря, слава богу, сдул всё,

и журавлей прощальный караван

в ноябрьском небе к югу потянулся.

Их ждут Босфор, Стамбул, иная даль,

не мне их путь озвучивать, невежде,

и снова наплывает, вот деталь,

печаль предзимних дней, как было прежде.

Бабульки в переходах каждый день

торгуют, кто грибами, кто душицей,

и хочется то ль выпить, то ль напиться,

то ль позвонить тебе, да как-то лень.

Прорежен парк. И моря синева

в конце аллеи брезжит.… Как ни пошло,

но ты права, ты вновь опять права:

всё лучшее у нас осталось в прошлом.

И даже чайки, севши на причал,

молчат, нахохлившись, иль жмутся к парапетам;

а помнишь, я тебя всегда встречал

у этого причала прошлым летом.

Ну что ж, пора!.. Пора и мне задать

себе вопрос: а что же будет дальше,

когда грузнеет с каждым годом стать

и с каждым годом больше в мире фальши?

В душе ответ я знаю, а в слова

ну не могу облечь, отстань, не мучай,

ведь повесть, хоть печальна, – не нова,

как грустное курлыканье над тучей…