Светлый, грустный, осенний
день, тетерей взъерошенной,
затокует рассеянно,
гулко, неосторожно.
Подкрадётся обуза:
не сумею опять уйти
от тяжёлого груза
навалившейся памяти.
От тревоги покой ища
и тоскою охвачен,
попрошу я убежища
в покосившейся даче.
Где над тихою речкою
лес хранит время оно,
стану слушать я речь твою
из глубин телефона.
Взрежет нервно-устало
тишь угрюмой берлоги
звук ("Не слышу! Алло? Алло?")
твоего монолога.
Пошатнувшись, как изнемог,
и браня тихий вечер,
оборву я к тебе звонок,
ничего не отвечу.
Станет серым и матовым
всё, что было вначале.
Только светом агатовым
вспыхнут дальние дали.