Я не стану жалеть ни о чём

и обиды копить я не стану;

Куш-Кая подпирает плечом

свод небесный над Батилиманом.

И плывут от зари дотемна

облака с безразличьем дебилов;

если я не послал тебя на…,

то не думай, что ты победила.

В нелюбви победителей нет,

побеждённые оба, поверь мне;

так печально сегодня рассвет

в бухту Ласпи ронял свои перья.

В этой суперкристальной воде,

в этой бухте, застывшей, как лава,

я нырял за рапанами, где

Ихтиандр мосфильмовский плавал…

Я прощу и обман, и каприз,

и твоё отчужденье во взоре;

за терпенье мне выкатит приз

в виде камбалы доброе море.

Я к палатке с добычей вернусь,

костерок запорхает, как птица,

я не стану удерживать грусть,

пусть она в темноте растворится.

Я дождусь, чтоб заря кумачом

заплескалась, забилась, застыла,

и не буду жалеть ни о чём,

потому как – что было, то было…

А   ВСЁ   НЕ   ПРИВЫКНУ   НИКАК

                                   

      (из   цикла   «Подводная   охота»)

 

За мыс Монастырский заплыв,

ныряю над скальной грядой:

на свете есть множество див,

но главные все – под водой.

Вот стая кефалей, вот краб,

вот грота подводного мрак;

наверно, привыкнуть пора б,

а всё не привыкну никак.

Выходит из грота горбыль,

зубарь, непуглив, как пижон,

я знаю, что всё это быль,

а кажется – всё это сон.

Медузы пульсируют в такт

дыханию моря, их путь

неясен,… но нужен антракт,

пора от чудес отдохнуть.

И вдруг серебристый оскал! –

то рыщет лаврак, словно волк,

и я выхожу возле скал

под мерные рокоты волн

Бакланы на скалах сидят,

безлюдно и глухо окрест;

когда здесь штормит – это ад,

подальше б от этаких мест.

Сейчас тишина. Полный штиль.

Любимейший час нереид.

И, стаю возглавив, сингиль*

несётся за мыс, в Партенит.

 

                                       * Сингиль – одна из разновидностей кефалей в Чёрном море.