Отдыхала редко, радовалась несыто,

вязким бытом нескончаемо занята,

в сером коконе усталости, недосыпа

меркла вся её прозрачная красота.

Но, когда звенели  мартовские капели,

сколько б ни было по паспорту женских лет,

от неё, как от Венеры у Ботичелли,

начинал идти прохладный девичий свет.

И судьба казалась белым пятном на карте,

словно бабья жизнь ещё и не прожита.

Почему такие метаморфозы в марте?

Начиналось всё с нетронутого листа…

Просто все мы, все мы дети одной природы

где за сном и смертью новый маячит взлёт,

потому и рвутся бабочки на свободу

будто жертвы клаустрофобии, из тенёт.

Просто лучше слышно в этом капельном скерцо

для чего нам жизнь загадочная дана,

просто даже в чьём-то сумрачном, тёмном сердце

рассветает, если рядом стоит весна.