Сталкер

Ивану солоно пришлось.

Он не роптал. В нем зрело слово.

Он с детства возлюбил до слёз

Иконы инока Рублева.

И, восприяв благую весть,

Вступил он в океан без страха,

Стремясь идеям предпочесть

Завет блаженного монаха.

Но океан не принимал —

Ни самого, ни отражений, —

И кривизной своих зеркал

Готовил кораблекрушенье.

Был выброшен его ковчег,

Усталый пасынок вселенной,

На приторно-радушный брег,

До ностальгии вожделенный.

Когда ж снотворное житьё

Удавкою коснулось шеи,

Он сердце потушил своё

В прощальном жертвоприношенье.

1987 (?)