Август                              

Утро свечкой взошло. Воздух свеж и духмян.

Шмель — заречных просторов седой пилигрим —

Залетел в палисад, все цветы перемял.

Он не просто их лапал, он шлялся по ним.

Вытворял, что хотел!

Волосат и могуч,

В соболях словно князь, он гудел, он урчал!

Несказанно хорош, он светился, как луч,

И не просто светился — тепло излучал.

А за дальним курганом вставало оно —

В золотых обручах, всё в огнях и росе,

И на запад, спеша, уходило темно,

И уже подвывать начинало шоссе.

У соседского клена стекало с плеча,

Он плескался листвой, золотишком сорил,

И петух, острой шпорой о шпору бренча,

Выступал из сеней и за жизнь говорил.

Говорил, что в полях дозревают хлеба,

Что в хозяйских подвалах бушуют меды,

Что у старой коровы отвисла губа,

А колода суха — не напиться воды,

Говорил, что пора отворять ворота,

Говорил, что грядут суматошные дни,

Что с востока такая идет духота,

Что не будет спасения даже в тени.

Янтарями сверкал, громко крыльями бил!

И от этого шума, от крыльев, от шпор

Новый день, занимаясь, туманы клубил

И катил их к подножью синеющих гор.

БЛ-51