Синегривая рань уплывает за чёрное поле

В край, где синих коней обесцветит белёсый мираж…

Что ж ты снова, чудак, запершись, в стихотворном запое

Распиваешь январь - в одиночку, как горький алкаш?

Разве серые дни и бесснежное зимнее бремя

Невозможно стряхнуть, чтоб вскочить в верховое седло

И помчать к облакам, ощущая поводья и стремя,

Как упругость строки, что и ставит судьбу на крыло?

Ведь за этим стеклом - не миражную блёклость сезона,

А небесный простор синеокие лошади пьют;

Ведь когда ты летуч – хоть у самой черты горизонта,

Ты отыщешь, чудак, заповедную песню свою!..

Но… уже под окном бродят сумерки в синей попоне,

И растёт темнота, вытесняя сиреневый цвет,  

И над черновиком, измождён в стихотворном запое,

Засыпает поэт…

09.01.2014