Фа

Рабочий

 

На ящике пустом из-под снарядов,

Лежащем у стола для резки хлеба,

Стоял мальчишка и уставшим взглядом

В разбитое окно смотрел на небо.

А руки сами делали работу.

Светился хлеб в нарезке ломтем тонким.

Рубашка, побелевшая от пота,

Прилипла к позвоночнику мальчонки.

Ну, наконец-то завершилась смена.

Он тщательно собрал в тряпицу крошки.

За них он завтра должен непременно

Братишке молока купить немножко.

Ведь он теперь за старшего в семействе

С тех пор, как разбомбило эшелоны.

Они тогда бежали с мамой вместе,

Но мама вдруг упала у вагона.

И хоть на хлеборезке трудно очень,

Он все-таки втянулся понемножку.

Зато он в десять лет - уже рабочий,

Есть карточка, а после смены – крошки.

А вот, когда отец придет с победой,

Каким бы год ни выдался тяжелым,

Он купит детям по велосипеду

И мяч футбольный. И отправит в школу.

Ответит он на трудные вопросы.

При нем никто не сможет их обидеть.

Мальчишка навернувшиеся слезы

Смахнул украдкой, чтоб никто не видел.

 

Скрипач

 

Дом, где наша семья обитала,

В прошлом не был ничем знаменит,

А стоял средь других у вокзала,

Совершенно обычный на вид.

Но зато в нем бывало известно

Кто, когда и к кому приходил.

К нам однажды зашедший профессор

Несказанно меня удивил.

Но, счастливую пряча улыбку,

Объяснила визит этот мать:

«Ой, сынок, я куплю тебе скрипку.

Он сказал, что ты должен играть».

И с тех пор обрекал я на муки

Всех соседей, как зрительный зал:

Ведь отнюдь не волшебные звуки

Я из скрипки своей извлекал.

Шли года. И когда аттестаты

Принесли мои сверстники в дом:

«Ой, сыночек, нужнее солдаты.

Я и скрипка тебя подождем.

А когда ты вернешься с победой

(Знаю я: обойдет тебя смерть),

Пригласим мы тогда всех соседей,

Всех друзей на твой сольный концерт».

Сквозь войны оголтелое пламя,

Сквозь разрывы снарядов и мин

Я о скрипке мечтал и о маме,

С одинаковой нежностью к ним.

Но победа куется нескоро,

Но от крови земля горяча.

И талантливы руки сапера.

И упорна душа скрипача.

А когда под бренчанье медалей

Узнавал я свой город с трудом,

То внезапно глаза увидали

Уцелевший случайно наш дом.

Что же горло так резко осипло?

Ведь закончилась эта война.

«Где ты, мама?» Забытая скрипка

Одиноко лежит у окна.

И соседская девочка Галя

Говорит роковые слова:

«Всех евреев тогда расстреляли.

В сорок первом. За домом. У рва».

Руки скрипку держали, а ноги

Уносили меня наяву

По сжимающей сердце дороге,

По дороге ко страшному рву.

Но пригрезилась мамы улыбка,

Будто время повернуто вспять.

И гортанно расплакалась скрипка:

«Ой, мой мальчик, ты должен играть!»

 

***                                          

                                 

                              «Ты - женщина, и этим ты права».

                                                                      В. Брюсов

 

Нет, я не умею вставать на пуанты,

Легко, словно бабочка, в танце кружиться,

Внимать комплиментам, вывязывать банты,

Задорно смеясь, потакать небылицам.

Зато я умею до остервененья

Полы натирать и обеды готовить,

Варить из клубники желе и варенье,

Быть мужу послушной и не прекословить.

Но в жизни так много нелепых моментов.

И кто объяснит, почему так бывает:

Мне дарят улыбки, цветы, комплименты.

А муж варит борщ и полы натирает.

 

Был день шестой

 

Был день шестой от мира сотворенья.

Адам устал и на траву прилег,

Хотел переосмыслить впечатленья,

Как грандиозно мир задумал Бог.

Но где-то зарожденные глубоко

Томили душу странные мечты

О том, что нужно жить не одиноко,

А он один средь этой красоты.

Смежала ночь пушистые ресницы.

Адам впервые в жизни видел сон

О женщине с глазищами жар-птицы,

О том, что будет он в нее влюблен,

Еще о том, что их судьбина злая

И не убережет их от невзгод,

И вскоре Бог изгонит их из рая

И не благословит грядущий род.

А в бесконечной череде столетий,

Всевышнего о вечности моля,

Друг друга убивающие дети

И кровью опьяненная земля.

Адам проснулся, пот холодный вытер,

Но лишь один вопрос сумел задать:

«Зачем ты сотворил меня, Учитель?

Какой урок хотел мне преподать?»

А с неба звезды капали слезами,

Тупая боль пронизывала бок,

И женщина с волшебными глазами

Чарующе дремала возле ног.

 

***

 

На клавиши старинного органа,

Дрожа от напряженья, пали руки.

И мощные, как волны океана,

Взметнулись растревоженные звуки,

В неистовстве ударились о стены,

Спеша в пространстве зала раствориться.

И музыка, как хлопья белой пены,

Осела вдохновением на лица.

 

Людмила Некрасовская, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 923 № 117261 от 07.01.2016

3 | 6 | 1263 | 22.11.2024. 12:51:03

Произведение оценили (+): ["Рута Марьяш", "Сергей Ткаченко (Amis)", "Олег Озарянин"]

Произведение оценили (-): []