Новый год, Рождество, а снежком и не пахнет у нас,

и прибой не гремит, а лениво у пирсов так бьётся.

Холм зелёный Дарсан – это ялтинский славный Парнас,

из ЛИТО графоманских не каждый, ей-богу, взберётся.

Кто сподобился влезть, тех венчают лавровым венком,

слава богу, здесь лавра хватает и в парках, и в скверах,

я и сам из таких, и со многими лично знаком,

так что мне далеко-то не надо ходить за примером.

Здесь Пегасу в хмельных драках выдрали крылья давно,

сено в стойле жуёт, к прежней жизни боится вернуться;

ну, а если от Бога кому-нибудь больше дано,

то завистников столько – затрут, оболгут, отвернутся.

Ах, зачем я о грустном, хоть грусть – первый признак зимы,

нашей южной зимы, где и слякоть, и грязь, и пороша,

и всегда, если, честно, о снеге мечтаем здесь мы,

о шикарном, кружащемся, белом, пушистом, хорошем.

Год грядёт Обезьяны, с ней влезешь, куда не взлететь!

Вера в лучшее всё же души православной – основа.

А над бухтой поёт колокольная звонкая медь,

Рождество как-никак! Уповаю на волю Христову!

И Крещенье Господне уже на пороге, да нет

ни мороза, ни снега, лишь палые листья вдоль трассы,

потому и брюзжу я, как всё повидавший поэт,

посещавший за долгую жизнь и другие Парнасы.

Нет политикам веры, уж очень избыточно лгут,

так мозги задурили – не ясно, где нетто, где брутто,

и волна, изгибаясь, как плавный и мощный батут,

чаек стаю качает, которые дремлют как будто…