Лампы, глаза; из ушей провода;
Галстук, сорочка – да только беда:

Жив он и мёртв, не горяч и не лёд;
Так себе сам по стремнине плывёт.

Не различает толпа мертвецов
Жён и детей, стариков и отцов.

И по течению хвойной реки –
Словно плывёт и не видит ни зги.

– Сын! Подожди, не плыви в пустоту!
Я – твоя мать, принесла бересту.

Трижды себя оберни берестой;
Не уплывай, мой сыночек, постой!

Мать, я забвенье нашёл среди туч.
Бродит здесь снег, веселящ и могуч.

Холодно сердцу в толпе мертвецов,
Жён и детей, стариков и отцов.

В печени уголья, в лёгких – вода;
Мать, не поможет твоя береста.

Сын мой, лицо бузиною омой;
Из темноты возвращайся домой.

Ждут за столом тебя дед и отец:
Пахарь без рук и ослепший певец.

Ждёт тебя хмельно вино за столом...
– Хвоя кольцом окружила мой дом...

Хвоя родные покрыла места;
Мать, не поможет твоя береста!